Дилетантство и показуха разъедают отечественные силовые структуры, лишая их боеспособности, а уж террористы и религиозные радикалы не преминут этим воспользоваться. Такими умозаключениями поделился с нами профессор кафедры стратегии Национального университета обороны Георгий ДУБОВЦЕВ.

– Георгий Фёдорович, ходят слухи о создании в Казахстане Антитеррористического комитета. Как вы относитесь к этой идее?

– В каком отношении совершенствовать?– Какой может быть Антитеррористический комитет, если у нас есть КНБ, сферой деятельности которого как раз и является борьба с экстремизмом и терроризмом? Это прямая его обязанность. К тому же под эгидой КНБ действует межведомственный антитеррористический центр. Поэтому нет смысла подменять структуру, которая для этого создана. Другое дело, что необходимо совершенствовать деятельность действующего центра.

– Важна повседневная рутинная работа спецслужб и правоохранительных органов по выявлению экстремистов и потенциальных террористов. И упор, безусловно, должен делаться не на демонстративные мероприятия с имитационными взрывами, стрельбой холостыми боеприпасами и эффектными картинками спортивной подготовки сотрудников, которые очень нравятся нашей прессе, а на агентурную работу в той среде, из которой рекрутируются потенциальные террористы. Эта специ­фическая сфера деятельности никогда не афишируется органами МВД и КНБ, но о наличии серьёзных проблем в организации такой работы можно судить по прошлогодним декабрьским событиям в Жанаозене, когда территориальные подразделения этих структур оказались практически не готовы к предотвращению массовых погромов. А отсутствие у сотрудников спецсредств и нелетального оружия стало главной причиной гибели людей в ходе беспорядков.

– Непонятно, в Казахстане нет в принципе нелетального оружия, или его вовремя не завезли в Жанаозен?

– По крайней мере, мне найти сведения об оснащении этими средствами правоохранительных органов не удалось, хотя полтора десятилетия мы ведём речь о том, что их надо иметь. Вероятно, причины всего этого кроются в том, что соответствующим должностным лицам не хватает компетентности. Я убеждён: в органах, призванных обеспечить правопорядок и национальную безопасность, дилетантам не должно быть места. Но, как показывает практика, дело обстоит далеко не так. Если научно-исследовательский институт КНБ до недавнего времени возглавлял кандидат искусствоведения (цитирую отзыв о нём с предыдущего места работы: «при активном участии которого формировалась музыковедческая школа Казахстана»), то комментарии, как говорится, излишни! Распространённая у нас практика назначения на ключевые должности в силовом блоке «эффективных менеджеров» из прежней команды первого руководителя уже не раз доказывала свою порочность. Причём как в Казахстане, так и у наших соседей. Скандал, который в России сейчас развернулся вокруг экс-министра обороны Сердюкова, это яркая иллюстрация тому. Не будет преувеличением сказать, что непрофессионализм сотрудников правоохранительных органов и спецслужб как раз является одним из тех факторов, которые способствуют активизации экстремистов и террористов.

– А есть ещё примеры дилетантства в силовых органах?

– Возьмите экс-министра внут­ренних дел, бывшего руководителя Таможенного комитета господина Баймаганбетова. Ведь человек, который не работал в правоохранительной системе, возглавлял целое министерство! А кого он с собой привёл в это ведомство? Непрофессиональные люди, фактически не имевшие отношения к силовым органам, назначались на ключевые должности, и эти назначения однозначно воспринимались сотрудниками, которые работали «в поле» и призваны были бороться с преступностью в высшей степени негативно. У людей терялась вера в справедливость. И, к сожалению, эта практика до сих пор имеет место быть.

На верхах должны работать профессионалы! Бывший полицейский эффективно руководить армейским коллективом по определению не может. Аналогично тому человек, который воспитывался в армии, не знает нюансов правоохранительной деятельности. А тем более не знают их гражданские лица!

– Георгий Фёдорович, вы в своё время возглавляли департамент военного образования и науки Министерства обороны. Как, на ваш взгляд, обстоят дела с научным исследованием угроз национальной безопасности, в том числе экстремизма и терроризма?

– В стратегии развития Казахстан-2030 национальная безопасность определена первым приоритетом. Это не наше ноу-хау. Практически все страны мира точно так же определяют приоритеты своего развития. И, безусловно, концентрируют на этом силы и средства. Аналитическая и научная поддержка обеспечивается деятельностью многочисленных исследовательских организаций, в том числе и негосударственных. Казалось бы, и у нас в интересах обеспечения национальной безопасности, в том числе борьбы с терроризмом, должен быть определён госзаказ и мобилизован научный потенциал. Но, скажите, где среди пяти приоритетных направлений научной деятельности, определённых Министерством образования и науки на среднесрочную перспективу, национальная безопасность? Единственное, куда может вписаться это направление исследовательской деятельности, – это «наука о жизни». В прямой постановке её нет. Следовательно, нет и госзаказа на выполнение исследований в этой области. Таким образом, вопросы национальной безопасности и в том числе угроза терроризма исследуются в инициативном порядке центрами, созданными на общественных началах. Системной работы как таковой нет. Вы посмотрите тематику научных исследований, размещённых на сайте Комитета науки и одобренных на 2013–2014 годы. Там практически нет тем, связанных с проблемой национальной безопасности. Есть всё что угодно– в том числе военное искусство XV века на территории Казахстана. Но актуальных проблем, которые затрагивают жизнь и благополучие всего населения и каждого казахстанца в отдельности нет!

– Тем не менее денег на борьбу с терроризмом и религиозным экстремизмом государство выделяет немало. В нынешнем году, к примеру, 13,5 млрд тенге. Некоторые эксперты говорят, что если бы террористов не было, ради такого бюджета их стоило бы придумать.

– Если все мероприятия осуществляются в закрытом режиме и нет эффективного государственного контроля за расходованием средств, то эти опасения не беспочвенны. Контроль со стороны государственных органов должен быть очень жёстким. И в данном случае закоперщиком должен быть Совет безопасности. Для этого там есть соответствующие должности государственных инспекторов. Вопрос: как эффективно они работают? Можно бодрые рапорты правоохранительных структур получать периодически или же выезжать на показные мероприятия, которые так любят устраивать руководители силовых ведомств и считать, что всё в порядке. А нужно вникать во все вопросы. А для этого на этих должностях должны находиться специалисты.

– Вопрос о погранзаставе «Арканкерген» сегодня как лакмусовая бумажка для любого интервьюируемого. Что вы об этом думаете?

– Самое главное, что осталось между строк: а зачем вообще этот пост был создан в заповедной зоне, где никаких троп контрабандистов нет, я вас уверяю! И профессионалы-пограничники говорят, что эта заимка была построена для отдыха руководства. И в этой связи как раз таки никаких охранных функций этот пост не выполнял. Он был предназначен для того, чтобы содержать комплекс тех сооружений, которые там выстроены. Просто сотрудникам СМИ, которых возили на «Арканкерген», надо было осмотреться, что же стоит на этом погранпосту. И всё стало бы для них понятным. Ветераны пограничной службы открытым текстом об этом говорят.

– Получается, что пограничники обслуживали отдых элиты?

– Утверждать я не могу, могу только догадываться.

– Но это же крайняя степень разложения...

– Комментарии бывшего председателя Пограничной службы как раз и говорят о том, что этот человек не знал специфики деятельности пограничных войск и несения пограничной службы. И ничего удивительного в том нет, потому что этот человек до назначения на должность не проходил всех ступенек службы в пограничных войсках. И, как результат, его подчинённые использовали его непрофессионализм. Ничего удивительного в этом я не вижу. К счастью, руководство КНБ сделало соответствующие выводы. Сегодня в руководстве пограничной службой работают профессионалы. Те, кто прошли все ступеньки от службы на пограничной заставе до самых верхов. Есть надежда на то, что положение будет выправлено, хотя это настолько закрытое ведомство, что 100%-ной гарантии я бы не дал.

– Георгий Фёдорович, вы сегодня работаете в системе военного образования. Как вам подрастающее поколение?

– Общеизвестный факт – у нас существует серьёзная проблема в системе организации духовно-нравственного воспитания молодёжи, в том числе студентов учебных заведений различного уровня. Много наших молодых людей обучались и обучаются в зарубежных учебных заведениях. При этом принято считать, что полученное там образование – это залог успешного карьерного роста. Однако остаётся вне поля зрения то обстоятельство, что на протяжении всех лет обучения они находятся в сфере влияния идеологии другого государства. Хорошо, если до этого в семье и школе они получили достойную идейно-нравственную закалку. А если нет? Приведу пример: руководству кадровых органов Мин­обороны в начале двухтысячных годов пришлось выезжать в Турцию и разбираться, по какой причине некоторые из казахстанцев, обучавшиеся в военных учебных заведениях этой страны, попали под влияние сил, негативно воспринимавших проводимую в нашей стране межнациональную и межконфессиональную политику согласия. На основе этого инцидента руководством немедленно были внесены корректировки в планы нашего сотрудничества с этим и другими государствами в сфере подготовки военных кадров.

К сожалению, при подготовке гражданских специалистов за рубежом подобный мониторинг никто не проводил и не проводит в настоящее время. А стоило бы, так как изучение ситуации в различных лицеях и вузах с участием зарубежных спонсоров свидетельствует о тревожных симптомах. Если для выпускников КИМЭП, завершивших обучение по программе МВА, примером для подражания является Мухтар Аблязов, а жизненным кредо, цитирую: «Нарубить зелени и свалить из этой страны», то с большой степенью вероятности можно утверждать о серьёзных проблемах, которые существуют не только в этом, но и в других учебных заведениях с иностранным участием. И не только в них. В своё время, когда я, будучи начальником департамента военного образования и науки Министерства обороны, курировал деятельность 22 военных кафедр ведущих вузов страны, мне пришлось убедиться, что подобные жизненные установки имеют достаточно большое количество молодых людей.

Всё дело в недостатках воспитания в учебных заведениях – в подмене кропотливой индивидуальной работы показушно-бюрократическими массовыми мероприятиями ради отчёта о проведении и количестве участников. И это закономерно, поскольку отдельные проректоры по воспитательной работе в казахстанских вузах на большее просто не способны. Зачастую их назначение на эти должности осуществляется по принципу личной преданности руководителю, а не благодаря доказанным компетентности и профессионализму в такой сложнейшей сфере деятельности, как воспитание молодёжи. К примеру, в Советской Армии замполитом, а в казахстанской заместителем руководителя военно-учебного заведения по воспитательной работе назначаются профессионалы, имеющие огромный жизненный опыт и доказавшие свои способности в течение многих лет повседневной работы с людьми в воинских коллективах различного масштаба. При этом ни учёная степень, ни учёное звание не являются гарантией того, что их обладатель может быть «инженером человеческих душ». А во многих вузах страны, к великому сожалению, практика совершенно иная.

http://megapolis.kz/art/Georgiy_DUBOVTsEV_Professionalipogranichniki_govoryat_
chto_Arkankergen_bil_postroen_dlya_otdiha_rukovodstva