Главная » Статьи » Современный Казахстан » Казахстанцы в миссиях за рубежом (с 1991 года)

Предельно горный Бадахшан. Опыт практического исследования (часть пятая)
62. Агахановскую колонну из Ванча выпустили. На заставе ее проверили, и Юра Бакуменко выловил боевика. Ехало много беженцев, Юра поболтал с одной женщиной, с другой, третьей, и одна из них кивнула в сторону молодого парня: боевик. Парня взяли в оборот. Он не стал запираться и рассказал много интересного. По его сведениям, у Мирзо "Джаги" людей прибавилось, к нему присоединились некоторые непримиримые из других групп, и теперь в Пайшанбеобаде около 300 боевиков. У них девять ПК, десять РПГ, три БМ-1, ДШК, два СПГ, один 82-мм миномет, четыре СПГ под ракеты, море боеприпасов. Это не считая того, что еще сохранилось на позициях в горах. Откуда столько боеприпасов? От Салама, естественно. А где Салам берет? О, у Салама запас большой, да и миротворцы помогают. Ты сам видел? Приходилось разгружать вертолет. Ящики тяжелые, нестандарт, явно металл. Загрузили в машину и увезли куда-то, тут командование решает.

- Я буду сбивать этих сук! - оказал офицер. - Летают без договоренности, без предупреждения, на связь не выходят. Да и зачем столько летать, если в боях не участвуют? Я понимаю: разведка там, контрразведка, переговорный процесс, обмен пленными - это надо. Но у Салама только 12 пленных мортовцев, а тут больше вертолетов в неделю пролетает. Это по границе. А сколько их еще напрямую ходит при хорошей погоде?

- Я был у Мухаммади на дне рождения, - сказал другой офицер. - Это в начале марта было. Сидим, разговариваем. Садятся 4 борта "каэмэсовских", выходит их шеф Юшко, другие офицеры. Салам пошел встречать гостей. Один из бортов начал разгружаться. Спрашиваю у Мухаммади: "А эти что сюда летают?" Он смеется: "Да они наших ребят на отдых в Душанбе возят. И грузы нужные подбрасывают. Не задаром, конечно". Подходят офицеры к столу, удивились, увидев пограничников: "А разве здесь граница близко?" Я говорю: "Рядом застава, в десяти километрах". Тут же пошептались, дали команду, ящики обратно в вертолет затащили, и борт перелетел в Верхний Ванч…

- Я не понимаю ваших пограничников, - говорил мне в Душанбе офицер КМС. - Идешь по городу, видишь: навстречу офицер-пограничник идет. К нему тянешься со всей душой, хочешь поздороваться, а он лицо отворачивает, демонстративно, будто и знать не желает. Откуда такое отношение к миротворцам? Мы же все братья-славяне. Почему они с нами не здороваются?

Я бы удивился, если бы было иначе.

Борты пошли на нурсование. Они летали день за днем и обрабатывали позиции боевиков над заставой. Было уничтожено установленное там оружие. На "пупке" (слева от заставы) Ми-24 накрыл 18 чел. вместе с ДШК, БМ-1 и гранатометами, из которых они пытались сбить его. Ми-8 накрыл штаб-базу боевиков в кишлаке, в здании бывшей школы, там легло 13 боевиков. Борты обрабатывали ущелье и выход из него, обрабатывали дорогу по Пянджу, вычищали боевиков с их позиций по всему участку границы. В начале мая были выбиты боевики из Хихика и других крупных баз, освобождена и взята под контроль дорога. Из Хорога через весь участок отряда вышла первая колонна пограничников. Весеннее наступление подразделений ДИВТ провалилось.

В начале мая на 1-ю заставу сел груженый Ми-26. Вертолет привез зам. по тылу ГПВ генерала Залевского и сделал то, что не смогли сделать боевики за все дни боев: воздушным потоком от лопастей снес ворота заставы. В освободившийся проем легко вошли привезенные генералом вещи: дрова, шифер, фанера, форма, патроны на 12,7.

Посмотрев на солдат, обряженных в изодранные тряпки и обувь без подошв, генерал сказал, что их внешний вид не соответствует привезенной им новой форме, прежде надо отмыться и продезинфицироваться, а для этого надо восстановить баню, так некстати разрушенную артиллерией противника.

Поднявшись на ПБО, он совсем огорчился: здесь ничего не было, кроме людей и пыли. Генерал дал команду оборудовать тут умывальники (при полном отсутствии воды), пищеблок с трехразовым питанием (при отсутствии дров), урны. А чтобы меньше пыли было - выложить все это мрамором (благо завод неподалеку), да оно и красивше.

"Война шла нормально, пока генералитет не вмешался. Раз генералитет вмешался - значит у нас мир", - подумали пограничники и взялись за мирное строительство.

63. Вертолет оторвался от взлетной полосы оазиса и пошел по щели, рассекающей беспределье гор на предельный и сопредельный горные Бадахшаны. Гигантский каменный массив, вздутый, как раковая опухоль, тужился в напыщенном величии и даже не подозревал, что его территориальная целостность нарушена какой-то царапиной, которой придано значение границы. Что и с чем здесь может граничить? Кого и зачем разделять? Чьи интересы столкнулись тут в непримиримой борьбе за власть, и какой власти еще не хватает в этом злокачественном горном образовании?

Отстреливаясь ракетами, вертолет тянулся по черте. Где-то внизу затерялись интересы России - геополитические, стратегические, прочие. Где-то вверху (а точнее - в "верхах") затерялись ее государственные интересы, но это раньше. Справа, слева и спереди наползали со своим интересом корявые метастазы гор. Ломаная линия маршрута, извилистая, как политический курс первопроходца реформ, тащилась за мутными водами Пянджа. Позади отстегивались пятаки оазисов, тут же исчезая в каменных пальцах. И все кругом было - граница.

Граница здесь везде. Она проходит через жизнь каждого, затрагивает интересы каждого и фактически определяет их. А иначе чем еще заниматься в этих тупых горах? Только граница здесь делает человека разумным. Это она вытащила его из каменных пещер, вывела на дорогу и из бараньего навоза пересадила за баранку автомобиля. Это она оторвала его от бессмысленного созерцания горных козлов на скалах и научила выслеживать там противника. Она отучила его месить глину и ухаживать за чахлыми посевами в ожидании сомнительного урожая, зато дала в руки автомат, обучила ставить мины и управлять "эрэсом". А женские руки, столько лет безрезультатно мусолившие козье вымя, разве не нашли себе более достойного применения в изменившихся условиях бытия - в материальном обеспечении семьи посредством выдаивания того же молока из более продуктивного фонда Ага-хана на количество произведенных ею ртов. И даже ишак на подворье, раньше таскавший лишь хворост по тропам, ныне нашел себя в перевозке снарядов импортного производства, что несравненно почетнее для зрелого гужевика и ставит его чуть ли не в ранг верблюда.

Если бы здесь не было границы, ее следовало бы придумать. Иначе здесь нечем больше жить. Ну не работать же в самом деле. Кто сейчас оценит простой человеческий труд, кто оплатит его - Россия, Таджикистан, Афганистан? Кому это сейчас нужно? А войну оплачивают все. Война - доходное дело. Даже для тех, кто в ней участвует. Тем более, когда твое участие - как бы и не участие даже, а защита родного очага, и не бандит ты уже, а моджахед в пределах собственной границы, на которую можно списать все издержки кровавого моджахедства.

Если бы здесь не было границы - кто и когда бы узнал о существовании Бадахшана? Кто и зачем вкладывал бы сюда деньги? Кто поставлял бы продовольственную помощь? Никакой Ага-хан и не вспомнил бы о существовании этого горного края со всем его населением. Никакие международные организации, начиная с ООН, не прислали бы сюда своих соглядатаев. Не запорхали бы здесь "голуби мира" с надписью "КМС" на борту и с набором пальмовых ветвей в брюшине. Не потянулись бы боевики из зарубежья. Не налетели бы врачи без границ, если бы действительно оказались здесь без границы. Да и русские казаки в свое время тоже бы сюда не забрели.

Это ко многому обязывает. Ибо граница только тогда граница, когда на ней неспокойно. Напряженность на границе надо создавать, иначе кто же ее всерьез воспримет и кто будет оплачивать не приносящее дохода дело. И в создании напряженности на границе прежде всего заинтересованы те, кто больше других кричит о необходимости надежной ее охраны, т.е. сами местные боевики. И если в горах каждый вооруженный бездельник считает себя горным орлом, а свой родной кишлак из трех, трех десятков или трех сотен домов считает своим орлиным гнездом, то весь этот орлиный насест, вытянувшийся вдоль границы и столько галдящий о необходимости защищать родные гнезда, по сути сам же и провоцирует обострение ситуации здесь. Ибо нестабильность и постоянная напряженность на границе - без серьезных, разумеется, осложнений и перевеса в ту или иную сторону - для них выгоднее всего. Чем дольше так будет продолжаться - тем лучше. И их можно понять. Ибо Россия от них уже отказалась, и рассчитывать на дружественный союз с ней им не приходится, а отдавать власть в Бадахшане союзникам или конкурентам было бы предельно глупо: сегодня власть возьмут, а завтра и голову снимут.

64. Складывается впечатление, что напряженность на таджикско-афганской границе устраивает всех, кто живет на ней (живет - не в смысле проживает там, и тем более не в смысле служит на этой границе, а именно живет на этом, т.е. имеет соответствующие дивиденды). Хотя, конечно, все они утверждают обратное. На Востоке вообще принято говорить одно, делать другое и думать при этом третье. Это называется тонкостью восточной дипломатии.

Переговорный процесс между таджикскими правительствами (в изгнании и в законе) тоже напрямую касается обстановки на границе. При этом обе стороны уверяют, что кровно заинтересованы в мире. Но крови там пролилось достаточно, а мира не прибавилось ни на йоту. Его и не прибавится никогда. Власть - штука неделимая. Она либо есть целиком и полностью, либо ее нет вовсе. И обе стороны это хорошо понимают. Никогда никакие соглашения не дадут ни одной из сторон абсолютной и полной власти. А значит, война продолжается и будет продолжаться до конца (даже если им удастся найти общего противника, в виде какого-нибудь русского национализма, узбекского экспансионизма или американского империализма). Решить вопрос силовыми методами они пока не могут, т.к. силы примерно равны (если брать в комплексе: количественный, качественный состав, степень вооружения, уровень подготовки, поддержку населения и т.д.). А прекратить военные действия - тогда граница не нужна, а от этого они отказаться не могут. Граница и охраняющие ее российские пограничники очень нужны обеим сторонам.

Таджикскому правительству в изгнании граница помогает списать получаемые на войну кредиты и оправдаться перед своими хозяевами за свою неспособность войти в республику и выложить ее к их ногам. Они знают, что победы не добьются в любом случае, война будет бесконечно долгой и расколет республику, но так им есть на кого списывать свои неудачи и есть основания для выторговывания новых кредитов. Разумеется, для этого надо создавать видимость постоянной борьбы на границе и иллюзию успеха, который вот-вот придет, как только уйдет отсюда военная мощь России. Для постоянного нагнетания напряженности на границе в угоду политизирующей торгашне, давно продавшей на корню их родину, и существует быдло.

Таджикскому правительству в законе обстановка на границе помогает списывать свои неудачи на всех других направлениях мирного хозяйствования и полнейшую бездарность в управлении государством. Республики Таджикистан практически не существует. Неспособность руководства накормить народ и организовать трудовые процессы по восстановлению экономики не заменят никакие декларации, конституции и прочие пустословные провозглашения. Нельзя восстановить то, что было построено не тобою. Здесь все надо начинать с нуля. Но время идет, а все на нуле и остается. Когда в республике годами не выплачивается зарплата, негде взять хлеб, не ходит транспорт, не работает связь, и население не обеспечено элементарными условиями для существования - водой, газом, отоплением, школами, учебниками, простейшими газетами, - кто же пойдет вкладывать свой труд в дело восстановления (а фактически строительства) целой страны? Тут не помогут ни жесткие меры, ни пустые обещания, ни финансовые махинации под видом реформ, ни полнейшая изоляция населения от цивилизованного мира, тут не поможет ничто. Это конец. Люди, загнанные в глину, из которой они едва вылезли 3-4 десятилетия назад, никогда не создадут государства.

Можно, конечно, все списывать на происки оппозиции, можно кивать на границу, скорбно сообщая об очередном обострении на ней, можно день ото дня назначать все новые и новые празднества, концерты и народные гуляния с ярмаркой по поводу "национального возрождения", близкого "примирения" и очередных успехов "государственного суверенитета". Но если ты жрешь с чужой ладони, то о каком твоем суверенитете может идти речь? И не так уж важно, чья это ладонь; главное, не следует забывать, что пока ты чавкаешь и сыто отрыгиваешь, вторая рука уже цепко держит тебя за загривок. Политика с экономикой - суть две руки, которые не существуют друг без друга, ибо одна другую моет. И не урчать от удовольствия надо, вылизывая дающую длань, не петь национальные гимны о своей, якобы, независимости, а признать естественный порядок вещей. Здесь была и есть Россия. Здесь будет что-либо другое: какой-нибудь Иран, Афганистан, еще черт знает что. Но здесь никогда не будет Таджикистана. Это государство умерло в силу исторических причин, не существует - в силу экономических, и не будет существовать никогда - в силу политических.

И суть даже не в том, что любой клан, пришедший к власти, будет прибирать к рукам то, что не удалось еще прибрать предыдущим, суть не в том, что кладется прибранное в собственный карман, а не в карман общества, нации или даже клана. Суть в том, что в карман кладется уже чужое - то, что с ладони, своего ничего не осталось, только голые камни гор да иссохшая глина пустынь. И еще - абсолютная бездарность в любом деле, в том числе и в государственном строительстве. Независимо от лиц.

65. Так что же потеряла здесь Россия? Что она еще пытается найти? Какие жизненно важные интересы заставляют ее держать пограничные войска на линии разделения и столкновения чуждых ей национальных интересов?

Конечно, нельзя всерьез воспринимать упрямый, хотя и слегка модернизированный лозунг, украшающий территорию Московского погранотряда: "Граница СНГ - неприкосновенна!" Я не знаю такого отечества. Да и словом "эсэнге" таджики со времен гражданской войны 1992 года называют исключительно армейские подразделения любой нетаджикской армии на территории Таджикистана. И нет оснований вкладывать в это слово другое значение.

Нельзя всерьез воспринимать и давние заверения генералов и политиков о том, что если не держать здесь границу, на территорию России хлынут из Афганистана по каналам преступного мира разного рода наркотики и оружие. Это не такая серьезная опасность для России. Наркотиков там всегда хватало из своей Средней Азии, производящей их в таком количестве, что хватит для обеспечения всей Европы вместе с Россией, вплоть до Аляски. Наркота из-за рубежа может только сбить цены, и не более того, что, конечно, отразится на интересах заинтересованных групп, но никак не на национальных интересах России. Что касается оружия - то здесь вопрос еще более сомнительный. В России достаточно оружия из других источников, там преступный мир давно хорошо вооружен. Здесь же оно постоянно требуется, и скорее сюда повезут, чем отсюда. Да и не слышал я что-то, чтобы надувший вкладчиков банкир, например, при задержании отстреливался из китайской безоткатки, проделавшей сложный путь по тылам сопредела и ближних зарубежий, а на разборки с конкурентами ходил бы при громоздком АКМ, 7,62 мм (основное стрелковое оружие в Афганистане).

Нельзя всерьез опасаться и повального распространения исламского фундаментализма в России, коварно засланного сюда из-за рубежа в обход погранвойск. Религиозным деятелям ислама на территории самой России дали столько воли и так активно способствуют их процветанию, что географические границы уже давно не играют никакой роли в распространении или пресечении распространения любого религиозного маразма. Религиозная идеология через заставы не проходит, у нее свои каналы распространения.

Есть виды на природные богатства Памира. Многие из них действительно нужны для промышленности России. Но при существующей бесхозяйственности, запланированной на многие годы вперед, разработкой месторождений в этих труднодоступных местах никто заниматься не будет. У России не найдется ни средств, ни возможностей для этого. Слишком дорого, слишком далеко и глубоко это все содержится.

Иное дело - уран. Здесь, на севере Таджикистана, давно открыты и разработаны богатейшие месторождения его. Здесь уран очень высокого качества. Здесь давно отлажено производство, добыча и обогащение его. Здесь делалась первая советская атомная бомба. Конечно, в нынешней ситуации Россия сама за бесценок отдает снятые боеголовки тем же американцам и прочим для их консервации и последующего использования в качестве энергетического топлива. Ей сейчас некогда думать о сырье. Но на это сырье давно смотрят страны зарубежного Востока, те же Иран, Ирак, Пакистан, Саудовская Аравия и т.д. Естественно, США очень не заинтересованы в том, чтобы этот уран попал под контроль того же Ирана, например. А он наверняка попадет туда, если к власти в Таджикистане придут их ставленники - нынешняя оппозиция. Я не знаю, чем именно расплачивается Таджикистан за получаемые из России кредиты и кому сейчас принадлежат урановые рудники и комбинаты в Чкаловске, замершие после отъезда русских специалистов отсюда, но в любом случае получается, что российские пограничники при моральной поддержке разностранных миротворцев защищают здесь интересы США, пресекая доступ к стратегическому сырью их вечному противнику. В чем тут на сегодняшний день интересы России?

Существует еще одно расхожее, хотя и ничем не оправданное мнение, будто интересы России - это интересы россиян. Смею уверить: это не так. Граждане России и просто этнически русские, постоянно проживающие в Таджикистане, такой наивности уже не допускают. Но многие политики, постоянно проживающие в России и желающие определять ее интересы, часто позволяют себе спекульнуть на этой болезненной теме, хотя граница в заграничье и охраняющие ее российские пограничники к заброшенным сюда и еще недостаточно выброшенным россиянам никакого отношения не имеют. Как не имеет и сама Россия. В этом легко убедиться, понаблюдав за работой Российского посольства в Таджикистане, призванного выражать здесь интересы России.

Если армия - лицо государства, то его дипломатический корпус - глаза, зоркий взгляд, рыщущий впереди лица в поисках, куда и как в среде потенциальных противников или союзников приложить, протолкнуть, пристроить интересы своего государства. В первый раз я напоролся на этот взгляд, когда он едва открылся, едва прорезался на судьбоносном лике России. Российское посольство к тому времени - то ли по причине ноябрьского визита Козырева, то ли по случаю освобождения города формированиями Народного фронта - выбралось из глубокого "подполья", где оно скрывалось за решетками совминовских дач все лето и осень, и принялось выражать интересы России.

- А зачем здесь русским российское гражданство? - искренне удивился посольский чиновник, когда я спросил его о защите интересов российских граждан в республике. - У них еще будет возможность принять его. Куда торопиться? Сейчас выгоднее оставаться в подданстве Таджикистана. Скоро Таджикистан с Ираном заключат соглашение о безвизовом сношении и будет возможность свободно ездить в Иран. А там столько вещей! Можно одеться, обуться, полностью обеспечить себя. Представляете, я, российский гражданин, сижу в этой дыре и не могу поехать туда без визы. А они смогут. Это же как можно обогатиться!

Было начало декабря 92-го. По городу шли бои. Город еще оставался в блокаде. Железная дорога взорвана. Никакой транспорт не ходил. На вокзале и вокруг сидели десятки тысяч россиян, бросивших все и мечтающих только об одном: уехать. Россия предлагала им обогащаться на месте.

Мне самому удалось тогда выбраться с трудом. У меня уже был некоторый опыт нелегального пересечения границ, приобретенный на задворках нашей разодранной в лохмотья державы, и я, преодолев ряд кордонов на прилегающих к городу дорогах, глубокой ночью добрался до Регара, где отыскал на железнодорожных путях формирующийся товарняк (изредка они еще таскали что-то в Узбекистан). Переждав, пока вооруженная бригада местных боевиков произведет досмотр тепловоза и выловит двоих беженцев (их застрелили тут же, едва уведя за пути), я проник внутрь и, следуя русским традициям, пересек границу в "топке" тепловоза, как Ильич, преодолевающий финскую границу, чтобы порадовать революционный Петроград своими апрельскими тезисами. Только Ильич в тот момент изображал из себя кочегара, я же изображал просто Ильича.

Я выбрался. Сотни тысяч людей выбраться отсюда не могли. И никакие погранвойска ничем не могли им помочь. С тех пор положение изменилось. Российское посольство поняло, что в Тегеран ездить необязательно, можно самоокупаться и здесь, торгуя российским гражданством и прочими актами ни к чему не обязывающих регистраций. Оно само начало искать потенциальных клиентов. По войсковым частям, разумеется. Ибо денег у гражданского населения уже не осталось. Российские интересы были соблюдены, звон бокалов сопровождал радостные сделки и салютовал об успехах российской дипломатии. Но многие граждане и не-граждане России, доведенные до нищеты и отчаяния "миролюбивой политикой" Таджикистана, не могут отсюда выбраться и поныне. Бывшие заложниками войны, они стали заложниками мира. Чем тут могут помочь пограничники и для кого в таком случае они защищают границу?

66. "3аграница у нас одна, заграница у нас - Россия" - эту горькую фразу я слышал не раз, когда болтался по горам и оазисам, встречал десятки и сотни новых людей на границе, встречал в самых неожиданных местах старых знакомых, не первый год уже служащих здесь по какой-то конвейерной системе: бой - передышка - бой - отпуск - конфликт - переговоры - бой… Фактически они оказались оторваны от России, которая не только не может внятно выразить свои интересы здесь, но даже определиться в них неспособна.

Основная проблема - и не только для Бадахшана, не только для Таджикистана и прочих стран Востока, для России в первую очередь - в том, что граница России (именно России) перестала быть узкой линией по Пянджу, она разрослась в ширину от этих горных хребтов, от этой горной реки до южных степей России. Все это обширное пространство, включая и горы Бадахшана, стало своеобразной пограничной зоной, навести порядок в которой силами только погранвойск - невозможно, тем более что сами войска уполномочены на охрану лишь узкого края этой границы, кромки, предела. Если политики в своем раздрае и спекуляции на узконациональных интересах (самый верный и веками проверенный путь к власти) не могут четко определиться в ситуации, не желают расставить все точки над "i" и сделать окончательный выбор "либо - либо", то о каком прекращении войны может идти речь и что можно требовать от пограничников, как бы честно и добросовестно ни выполняли они свой долг и на каком бы высоком профессиональном уровне ни охраняли границу. И что от этого выигрывает Бадахшан?

Можно махнуть рукой и уйти, оставив Бадахшану бадахшаново, Таджикистану таджикистаново, Афганистану афганистаново, каждому свое в этом мертвом пространстве природы, где больше не отдыхается ни человеку, ни ишаку, где все превратилось в бесконечную борьбу за власть, ибо власть - это право распоряжаться собственностью, а значит иметь свой маленький суверенный интерес, пусть даже собственности вокруг ни на грош. В этом раздутом, как раковая опухоль, гигантском горном крае вершины никогда не сойдутся, хотя они все по сути одинаковы, и ни о какой индивидуальности это не говорит, это всего лишь метастазы гор. А раз есть горы, то кому-то надо стаптывать их в пыль. Только это и останется "предельно гордым народам" предельно горного Бадахшана.

А пока обстановка на границе обостряется с периодичностью камнепадов: что ни день, то трясет. Слишком много интересов сталкивается тут. И граница ничего от этого не приобретает. Наоборот, в этой круговерти событий и судеб она теряет последнее, что здесь еще оставалось - единоначалие. И захлебывается эфир в трескотне помех и глушилок:

- А единица, двойка, тройка, единица, двойка, тройка... (русск.)

- Як, ду, се, як, ду, се... (тадж.)

- Йв, зэд, арай, йв, зэд, арай... (памирск.)

- Быр, ики, уч, быр, ики, уч... (тюрк.)

- Единица, двойка, тройка...

- А посидите на трубке, позялюста.

С души воротит, хоть в Россию беги… А что в России?

Серый мрак. Серые метели. Идет по дороге серый человек, глядит на дорогу серыми глазами, и дорога поневоле становится серой.

- Куда ты тянешься, серая дорога, куда ведешь?

- Да пошли вы...

PS. Пришло и прошло лето, но в Бадахшане ничего не изменилось. По-прежнему велась сезонная концентрация войск ДИВТ на сопределе, по-прежнему предпринимались попытки переправ - шли вооруженные группы, шло оружие, наркотики, затевались провокации в Хороге и других оазисах. Но, благодаря решительности пограничников, все они были пресечены, и на границе удалось сохранить относительный порядок.

Это не могло не порадовать заинтересованные страны и ведомства, победные рапорта и глубокомысленные предложения зазвучали со всех сторон, внося веселую сумятицу в невеселый посвист пуль и разрывы снарядов.

Отзвенел гонг очередного раунда межтаджикских переговоров, к взаимному удовольствию сторон заключено очередное мирное соглашение, столь же далекое от реальности, как и предыдущие.

Русское население Таджикистана вновь порадовалось очередному слуху о трех миллиардах рублей, якобы выделяемых Российским правительством для закрепления российских граждан на таджикских землях, чтобы похоронить эту проблему на месте.

Таджикское правительство глубоко удовлетворилось очередным обещанием России о предоставлении Таджикистану очередного долгосрочного кредита; надо полагать, количество матрасов в таджикской армии теперь увеличится.

Из Душанбе на Хорог потянулись автокараваны с гуманитарным грузом, выделенным из фондов республики для своей автономной области и доставляемым за счет сил и средств 201-й МСД; жители Бадахшана были приятно обрадованы тем, что у Ага-хана объявился конкурент.

Жители всей зоны были обрадованы подписанием договора о двойном гражданстве. Теперь уже чиновники двух стран будут иметь стабильный доход с оформления данного акта и отфутболивания "российско-таджикистанских" граждан друг к другу вместе с их проблемами. А наводненные таджиками российские погранвойска на дальних рубежах ближнего зарубежья смогут теперь выступать то как таджикская армия, то как российская - в зависимости от условий. Непонятно только, где теперь будут оформлять свое российское гражданство дивтовцы во главе с Нури, раньше они шныряли по России в качестве политических беженцев или уголовных наемников, а теперь… - что-нибудь и для них придумают.

Стайкой голубей запорхали по тыловым районам Бадахшана вездесущие борты КМС, радуя миролюбивых горцев гуманитарными грузами.

По тылам сопредела тоже прошелся "гуманитарий" - уже не голубь, целая свиноматка, - но новоявленные талибы посадили его не на тот аэродром. "Благотворительный груз" из России был стыдливо прикрыт албанскими накладными с китайскими иероглифами, и теперь все гадают, на каком языке засвистят "духовские" пули на границе и какому гражданству они будут принадлежать - двойному, тройному, множественному? Для афганцев - проблема, хоть и радостная.

Нашлось чем порадовать и пограничников. Выдвинуто предложение обозвать таджикско-афганскую границу "таджикистанско-афганским участком границы СНГ". Примерно так она называлась в 1992 году, когда здесь все и началось. Теперь, по замыслу новаторов, переименование назрело окончательно, события вступят в новый виток, и на границе, как и во всем Бадахшане, наступит тишь и благодать.

ГБАО, 1995 г.

Владимир Попов

"Сибирские огни", №10, 2010
Источник - Журнальный зал
Категория: Казахстанцы в миссиях за рубежом (с 1991 года) | Добавил: Marat (07.12.2011)
Просмотров: 1611 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Статистика

Онлайн всего: 4
Гостей: 4
Пользователей: 0