Е.Сатановский: Чем чревата "арабская осень" - 4 Ноября 2011

Главная » » Е.Сатановский: Чем чревата "арабская осень"

08:54 Е.Сатановский: Чем чревата "арабская осень"
Октябрь позволяет подвести промежуточные итоги "арабской весны", оценить состояние дел на Ближнем и Среднем Востоке, заодно сделав некоторые прогнозы на будущее. Имеет смысл поговорить, чего от всего этого можно ожидать, в том числе России, учитывая, что среди региональных игроков наиболее активными являются Иран, Турция и ваххабитские монархии Персидского залива (Катар и Саудовская Аравия), а Запад активно участвует в арабских "революциях", помогая свергать светские режимы. Как бы поссорить Москву с Западом? Тегеран и Анкара пока находят общие интересы в таких вопросах, как транзит иранского природного газа в Европу через территорию Турции и борьба с боевиками в Иракском Курдистане. Между тем отношения Тегерана с Эр-Риядом становятся все более враждебными. Поддержка Ираном выступлений шиитов в Бахрейне и Восточной провинции Саудовской Аравии, равно как и силовое подавление этих волнений, приближает прямое столкновение Исламской Республики и саудовской геронтократии. Последняя понимает, что королевство, где она властвует, без военной поддержки Запада и (или) Турции в конфликте с ИРИ не имеет никаких шансов на успех и поэтому стремится лишить Тегеран плацдарма в арабском мире, провоцируя волнения в Сирии. Тем временем Иран реализует ракетные программы и стремится обрести статус ядерной державы, имея шанс достичь его в течение двух-четырех лет. Он послужит для этой страны охранной грамотой в любом противоборстве. Сценарий, предусматривающий применение военных мер, дабы предотвратить получение Ираном ядерного оружия, существует. Однако вероятность воплощения в жизнь подобного замысла невелика. Вдобавок охлаждение отношений Анкары с Иерусалимом сковывает Израиль и минимизирует возможности еврейского государства нанести удар по иранским ядерным объектам. Вместе с тем близящийся вывод американских войск из Ирака и Афганистана развязывает руки нынешнему президенту США, который, судя по его комментариям после ликвидации Усамы бен Ладена и убийства Муамара Каддафи, полагает эти события символом возвращения эпохи доминирования Вашингтона на международной арене. Атака на Иран, которую усиленно лоббирует Саудовская Аравия, может быть предпринята Бараком Обамой исходя из предвыборных расчетов, если он посчитает, что операция такого рода позволит ему выйти на второй срок, победив республиканских оппонентов. Договоренность о размещении в Турции системы ПРО, направленной против Ирана, говорит о подготовке Соединенных Штатов к войне. Особенно подозрительна в этой связи попытка покушения на саудовского посла в Вашингтоне, то ли реального, то ли инспирированного американскими спецслужбами. В первом случае скорее всего имела место операция Корпуса стражей исламской революции, провоцирующего столкновение с Западом, пока ИРИ еще может рассчитывать на Сирию, а войска США находятся в Ираке и Афганистане, где им удастся нанести значительный урон. Данный конфликт может позволить КСИР погасить противоречия между аятоллой Хаменеи и президентом Ахмадинежадом и вне зависимости от итогов вооруженной конфронтации отыграть внутриполитическое противостояние с религиозной элитой в пользу силовиков. " Неоднозначные с военной точки зрения итоги действий НАТО в Ливии сопровождаются комментариями из Вашингтона и европейских столиц, которые демонстрируют полную потерю чувства реальности " Отметим, что усилия Ирана по доминированию в мусульманском мире не дают Тегерану сосредоточиться на претензиях по переделу в свою пользу зон контроля на Каспии. Серьезное влияние ИРИ на постсоветском пространстве ощущается только в Армении и Таджикистане. Попутно Тегеран значительно усилил свою активность в России, в том числе на базе культурных центров. Лоббирование Исламской Республики в российском политическом истеблишменте, а также журналистском корпусе помимо прямых нападок на Саудовскую Аравию включает эксплуатацию палестинской темы в обычном для Ирана антиизраильском контексте. Одно из главных направлений подобной деятельности – агрессивные выпады против сотрудничества силовиков РФ и еврейского государства, применения Россией израильских контртеррористических технологий на Северном Кавказе. Любопытно, что это происходит на фоне охлаждения отношений Тегерана с движением ХАМАС, лишенным иранского финансирования после отказа поддержать режим Асада в Сирии. Еще один фактор иранского влияния в РФ – совместная деятельность по пресечению афганского наркотрафика. В круг интересов ИРИ в России также входит получение доступа к оборонным технологиям, вступление в ШОС и вовлечение Москвы в противостояние с Западом на стороне Ирана. На протяжении длительного периода попытки Тегерана крепко поссорить РФ с США и НАТО оказывались безуспешными, однако игнорирование государствами – членами Североатлантического альянса российских интересов в Ливии, разногласия по Сирии, системе ПРО и другим направлениям способствуют расхождению позиций России и Запада, давая Ирану шанс добиться в этой сфере некоторых результатов. Новая Оттоманская Империя Анкара успешно выполняет стратегическую программу по превращению Турции к 2023 году – столетнему юбилею республики – в лидера суннитского мира, в ведущую экономическую и военно-политическую державу региона. Исламизация армии и государственного аппарата осуществляется под лозунгами продвижения к европейской демократии. Кемалистская идеология размывается и выводится из образовательной системы в рамках турецкого варианта гласности, опирающейся на подлинные исторические свидетельства и архивные документы. Коллаж Андрея Седых Элементы мусульманской традиции внедряются в государственную практику на высшем уровне, что было особенно заметно в ходе первого за весь период существования республиканской Турции празднования религиозных календарных дат и общенационального траура, объявленного в связи с кончиной матери премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана. По размаху скорбные мероприятия напоминали прощание с родительницей восседающего на престоле султана. Генералы, являющиеся сторонниками кемализма, нейтрализованы, хотя армия как таковая не ущемлена в правах, но лишь подчинена правительству. Правящая элита сплочена, мотивированна и опирается на поддержку делового сообщества, интересы которого продвигает и защищает. Даже в ходе инспирированного Эрдоганом охлаждения отношений с Израилем экономические проекты с Иерусалимом, в которых задействован турецкий бизнес, не были свернуты. Турция все более активна и самостоятельно ведет себя в НАТО, не только отстаивая собственные интересы, но и блокируя инициативы, которые не укладываются в политику Анкары. Это в первую очередь касается Франции с ее проектом "Средиземноморское содружество". Присутствие в Афганистане, участие в свержении Каддафи в Ливии, операции против курдов на севере Ирака, ключевая роль, которую Турция может сыграть в устранении Асада в Сирии, а также в случае удара по Ирану, соответствуют образу новой Оттоманской империи, формируемому правящей группой. Сотрудничество с США, которое Эрдоган в военно-политической сфере расширяет, призвано сбалансировать его враждебность в отношении Кипра, Греции и Израиля. Конфликт с последним в Восточном Средиземноморье из-за проблемы раздела газовых запасов шельфа все более вероятен – резкие заявления Эрдогана и перевод к кипрским берегам части турецкого флота приближают его. Правда, серьезное столкновение Израиля и Турции вероятно лишь при непосредственной встрече сухопутных армий, которая возможна на Голанах, если турки примут участие в боевых действиях в Сирии. Анкара поддерживает приход к власти в арабских странах "умеренных" исламистов, которые в Тунисе и Египте имеют все шансы на формирование в парламентах этих государств крупнейших фракций. Свержение Мубарака, Бен Али и Каддафи открыло дорогу для турецкой экспансии в арабском мире и Африке, избавив Эрдогана от влиятельных и амбициозных конкурентов, обладавших собственным видением региональных проблем и претендовавших на ключевую роль в решении многих из них. В настоящее время Турция "перехватывает" у Ирана ХАМАС и, похоже, намерена занять ведущее место в "защите прав палестинского народа". Турция сознательно остановилась "на пороге" Европы, используя контакты с ЕС в тех сферах, где они ей необходимы, и не идя более ни на какие уступки, требование которых, по мнению Анкары, свидетельствует, что она, с точки зрения ключевых европейских игроков, призвана остаться вечным претендентом на вступление в эту международную организацию. Как следствие Турецкая Республика получила возможность проводить в отношении европейских государств политику развязанных рук, что в преддверии новой волны экономического кризиса открывает для Анкары широчайшие возможности. Роль естественного моста для транзита в Европу нефти и газа из стран Прикаспия и Среднего Востока позволяет Турции, успешно разыграв давние фобии европейцев по поводу энергетической зависимости от Москвы, превратиться в крупный региональный хаб по торговле углеводородами. Трубопроводные проекты и строительство АЭС Турция организует за счет европейских инвесторов и России, экономя собственные средства и снижая текущий дефицит в торговле. Помимо Африки и Ближнего Востока Анкара развивает контакты в тюркском мире, позиционируя себя как "старший брат" родственных народов. На постсоветском пространстве эта политика вызывает определенную настороженность, однако открытое неприятие демонстрируют только Узбекистан и Туркменистан. Одновременно Турция интенсифицирует свое проникновение в Россию. Прямой конфликт интересов Москвы и Анкары не исключен в перспективе из-за турецкой политики в сфере транзита углеводородов, а также в зоне Причерноморья. Тестами на сотрудничество будут согласование проекта "Южный поток", а также 2014 год: проведение Олимпийских игр в Сочи в сфере безопасности столкнется с "черкесским фактором" и сотрудничество с Турцией может помочь в погашении террористической угрозы на этом направлении. Такие проекты, как строительство в европейской части Турции Нового Стамбула и прокладка в обход проливов Босфор и Дарданеллы водной артерии между Черным и Средиземным морями, по которой планируется направлять все танкеры, сегодня идущие через Мраморное море, призваны закрепить роль Турецкой Республики как ведущей экономической державы региона. Причем, судя по политике сотрудничества с исламистами в арабском мире, Турции и Афганистане, Соединенные Штаты и Европа полностью удовлетворены усилиями Анкары по ее закреплению на позиции самой влиятельной региональной силы – противовеса Ирану, способной при необходимости стать "жандармом Ближнего Востока". Прямое военное столкновение Турции с Израилем скорее всего вынудит США вмешаться на стороне последнего, а аналогичное развитие событий в отношениях с Кипром поднимет на его защиту Европу. Однако в случае конфликта интересов Турции и России США, ЕС и НАТО поддержат Анкару. Монархический альянс Основные ближневосточные организаторы "арабской весны", извлекшие из падения авторитарных лидеров наибольшую пользу, – Саудовская Аравия и Катар. Они занимаются переформатированием стран, лишившихся стабильных светских режимов, в собственных интересах. Конкурируя в Сомали, Судане, Йемене, Ливане и Палестине, Эр-Рияд и Доха сотрудничают в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии, зарабатывая экономические и политические дивиденды от отстранения от власти Бен Али и Мубарака, которых арабские телевизионные каналы, являющиеся инструментом внешней политики двух монархий, помогли свергнуть. Коллаж Андрея Седых Именно Саудовская Аравия и Катар инициировали падение Каддафи: за спиной у стран НАТО стояли Доха за Францией, а Эр-Рияд за США. В ливийской гражданской войне два государства Персидского залива участвовали не только деньгами и "революционными кадрами", но и поставками оружия (Катар через ХАМАС). В сирийских волнениях, основная цель которых – "зачистка" Асада перед столкновением с Ираном, роль Эр-Рияда и Дохи еще более значительна, хотя переброску оружия по каналам иракского экс-премьера Айяда Алауи через Ирак курирует Саудовская Аравия. ХАМАС отказал в этом Катару, справедливо полагая, что вмешательство в сирийское противостояние будет стоить его руководству и личному составу головы, невзирая на то, на чьей стороне оно выступит. Обе монархии открыто поддерживают исламистов – от "Братьев-мусульман" до радикалов "Аль-Каиды" с ее многочисленными клонами и "Аш-Шабаб". Единственное табу, нарушение которого незамедлительно выводит экстремистские группировки за рамки "консенсуса" с ваххабитскими государствами, – попытка свержения правящих режимов в самих этих странах. Помимо светских арабских режимов противниками Эр-Рияда и Дохи в регионе являются шииты (впрочем, Катар пытается избежать прямого конфликта с Ираном). Приглашение саудовцами и катарцами в состав Союза сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) двух не имеющих отношения к Заливу монархий – Марокко и Иордании превращает эту организацию из регионального в общеарабский монархический альянс. Информационные пробросы о возможности реставрации в Ливии сенуситской, а в суннитских районах Ирака (в случае формального распада этой страны) хашимитской монархий дополняют эту стратегию. В Тунисе и Египте, где проекты такого рода не имеют шансов на реализацию, ставка делается на формирование исламистского парламентского большинства и введение шариата. В Сирии – на раскол страны, неизбежный после свержения Асада. В Йемене – на закрепление межплеменной войны и хаос, который помешает формированию в этой стране единой властной вертикали, опасной для его соседей по полуострову. Эр-Рияд и Доха поддерживают в Йемене радикальных исламистов, а Саудовская Аравия последовательно занимается ослаблением позиций социалистов-южан. В Ливии и Сирии ваххабитская ось действует в собственных интересах в союзе с НАТО, но подавление шиитов в Бахрейне проводилось ССАГПЗ самостоятельно – от Запада требовался лишь нейтралитет. Любопытным фактором в отношениях Саудовского королевства с США стал ультиматум, который Эр-Рияд открыто поставил Вашингтону, в связи с обсуждением в ООН заявки Рамаллы на признание Палестины суверенным государством. Угроза разрыва союза с Америкой, если администрация Обамы применит право вето, означает либо необратимые возрастные изменения, либо чрезвычайную самоуверенность саудовской элиты, в рядах которой после предоставления в стране женщинам избирательного права усилило свои позиции консервативное крыло. Не исключено, что саудовцы нашли или полагают, что нашли, замену США как стратегическому союзнику. Теоретически это может быть Китай в экономике и Турция в военной сфере, тем более что ее столкновение с Ираном в будущем неизбежно вне зависимости от того, будет оно связано с конфликтом интересов в Ираке, Сирии или Ливане. Россия как территория джихада в настоящий момент не входит в перечень приоритетов ваххабитских монархий. В то же время опыт их отношений с США и другими странами Запада доказывает возможность разрыва альянсов значительно более давних и прочных, чем любой из тех, которые могут быть сформированы с РФ. Лоббирование контактов России с "Братьями-мусульманами" и издание их лидером шейхом Юсефом Кардауи фетв против "священной войны" в России как доказательства добрых намерений – обычная практика "регулируемого джихада". Исходя именно из этой стратегии "Аль-Каида" перенесла центр борьбы с "неверными" с территории США в Афганистан и Ирак после теракта "9/11", предпочитая нанесение максимального урона с минимальными потерями. Джихад против России арабскими монархиями не прекращен полностью, но лишь "поставлен на маленький огонь" и способен возобновиться в любой момент, в том числе по согласованию с Западом, если разногласия с Москвой примут необратимый характер. Кое-какие неутешительные выводы Израиль как крупная региональная военная сила воздерживается от активных действий, готовясь к противоборству на нескольких направлениях, в том числе с бывшими союзниками – Турцией и Египтом, хотя и пытается избежать этого конфликта. Налаживая отношения с Грецией, Кипром и другими геополитическими противниками Анкары, Иерусалим формирует альянс, который может заменить Турецкую Республику в случае закрепления ее конфронтации с еврейским государством, как представляется, необратимой из-за принятого Турцией курса на лидерство в исламском мире. Палестинские движения находятся в коллапсе – об этом свидетельствуют самоубийственная активность Рамаллы в ООН и возвращение ХАМАСом Израилю капрала Шалита в обмен на 1027 заключенных палестинцев. Отставка правительства в Иордании демонстрирует не только слабость короля, против которого выступили даже некоторые бедуинские племена, десятилетиями считавшиеся опорой трона, но и его готовность пойти на уступки исламистам – крупнейшей фракции в парламенте. Распад Сирии вероятен в краткосрочной перспективе – с резолюцией ООН или без нее Асад будет свергнут. Какое время ему удастся продержаться в случае поставок из России достаточного количества систем ПВО и другого вооружения, сказать трудно – остается надеяться, что эти поставки будут оплачены авансом. Длительная гражданская война в Ираке и Афганистане после ухода оттуда американских войск, а также в Ливии и Йемене, коллапс экономики, распад гражданского общества и исламизация в Египте и Тунисе, этнические конфликты в Судане и возможное возобновление его войны с Южным Суданом – не слишком радужные, но реальные перспективы ближайшего будущего региона. Активизация сомалийских пиратов и подъем исламистских группировок, включая талибов и "Аль-Каиду" всех известных видов, поднявших уровень своего оснащения за счет оружия, полученного из Ливии, и обеспечивших присутствие на Западе, позволяют крайне неутешительно оценить итоги "арабской весны", напоминающей скорее повсеместную дестабилизацию и "арабскую осень". Формирование на Ближнем Востоке англо-французского военного альянса и агрессивная политика НАТО в целом и США в частности не столько стабилизируют регион, сколько демонстрируют беспомощность ООН. Резкое охлаждение отношений Соединенных Штатов и Пакистана, реагируя на которое Хамид Карзай заявил, что в случае войны между ними Кабул поддержит Исламабад, позволяет предположить возможность возникновения еще одного очага напряженности на восточной периферии БСВ. Усиление присутствия Индии в Афганистане, а Китая по всему региону лишь частично восполняет проигрыш там Запада. Неоднозначные с военной точки зрения итоги действий НАТО в Ливии сопровождаются комментариями из Вашингтона и европейских столиц, которые демонстрируют полную потерю чувства реальности и способности трезво оценивать ситуацию. Как следствие следует ждать расширения ближневосточных конфликтов по всем возможным направлениям. Для России это означает необходимость создания "железного занавеса" для предотвращения угроз со стороны исламистов и формирования системы быстрого реагирования на ситуации, угрожающие ее интересам. Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока Опубликовано в выпуске № 43 (409) за 02 ноября 2011 года Источник - Военно-промышленный курьер
1 2 3 4 5 Категория: Международные военные новости \| Просмотров: 1694 \| Добавил: Marat \| Рейтинг: 0.0/0