М.Пак: Шиит и меч. "Предвоенный" Иран глазами казахстанского корреспондента - 23 Мая 2012

Главная » » М.Пак: Шиит и меч. "Предвоенный" Иран глазами казахстанского корреспондента

12:25 М.Пак: Шиит и меч. "Предвоенный" Иран глазами казахстанского корреспондента
Грядущее лето, если верить исключительно правдивым свидетельствам западных аналитиков, может стать последним для Исламской республики Иран в ее нынешнем виде. Истерия, развернувшаяся вокруг ядерной программы официального Тегерана, дескать, вполне может принести осязаемые плоды уже к началу осени: если иранские власти не пойдут навстречу международному сообществу, а израильское лобби достигнет определенных успехов в Вашингтоне, весь Ближний Восток взорвется войной Израиля против Персии. Запад, во всяком случае, мыслит именно так. Однако в этом сложнейшем политическом уравнении со многими неизвестными нет главной составляющей любой информационной войны: позиции Тегерана. Корреспондент Central Asia Monitor решил побродить несколько дней по "предвоенной" столице Персии. И пришел ко вполне однозначному выводу: простые иранцы о войне даже не помышляют. Признаться, было не по себе. Жути, что называется, "нагоняли" все без исключения. Супруга, предпочитавшая читать вслух новости об однозначной развязке ближневосточного "гордиева узла". Не в меру политизированные друзья, слегка путающие Иран с Ираком. Коллеги, вскользь поминавшие повешенных за измену женщин. А уж знакомые эксперты, занимающиеся вопросами региональной безопасности, и вовсе вволю танцевали на моих страхах и фобиях, рассказывая убедительные байки о деятельности Корпуса стражей исламской революции. Да Бог с ними, с байками. Пугали даже старинные персидские названия от Мешхеда до Исфахана. Но вот билеты куплены, анкета в консульстве под бдительным оком аятоллы Рухоллы Аль-Мусави Аль-Хомейни, сурово взирающего с портрета на стене, заполнена надлежащим образом. Еще не верится, что буквально через пару дней придется внимательно относиться к своему внешнему виду и стараться выходить за пределы помещения в "весеннюю" 30-градусную жару исключительно в рубашке с длинными рукавами. И лучше бы забыть о любимых открытых сандалиях, дарящих блаженство в особенно жаркие дни. Мусульманская ведь страна. Мечта ортодокса. …Самолет шумно приземляется в аэропорту имени аятоллы Хомейни. Перелет из Ташкента занимает всего два с половиной часа, но с непривычки кажется, что попадаешь в иную реальность. Оно и верно. Еще в самолете женщины торопливо прячут в складках платков и футлярах курток аляпистые признаки западной легкомысленности. Поэтому первые ощущения полностью совпадают с некоторыми моментами международной риторики. Ведь, согласно мнению всей "цивилизованной" части света, на фоне Персии даже Узбекистан видится продвинутой демократией с немыслимыми свободами. Местное летоисчисление оптимизма также не добавляет: вылетев из 2012-го, мы совершаем плавную посадку в 1391-м. Первые разочарования в американской пропаганде начинаются еще на границе. Ожидаешь ведь увидеть ретроградов, замотанных в черное с ног до головы. А вместо этого – вежливый пограничник с безупречным английским. Видя на моем лице и одежде отпечаток седьмого пота, он предлагает мне снять опостылевшую еще в самолете рубашку и остаться в футболке. Но рисковать не хочется, и поэтому я продолжаю издеваться над обезвоженным организмом, изнывая от липкой духоты. Спускаюсь в огромный холл зала ожиданий. Где-то здесь должны висеть огромные портреты местных руководителей – великих аятолл Хомейни и Хаменеи. Да вот же они. Прямо по центру зала. Такие же помпезные, как гласит народная молва, и такие же огромные, как подсказывало услужливое воображение. Непонятно одно: почему-то они выполнены на "аполитичном" нежно-фиолетовом фоне. И ниже надпись: Life`s good. М-да, корейские производители "отжигают" в самых неожиданных местах. Другое потрясение связано с цветами: их всей нашей группе дарит встречающая сторона. Оказалось, в культуре персов нет ничего зазорного в том, чтобы подарить цветы мужчине. И в самом деле, ну не женщинам же их дарить? Легкая невыносимость бытия - Хеллоу, мистер! Хау ду ю ду? – проникновенно орет мне прямо в ухо довольный иранец примерно моих лет. Даже в полутьме я чувствую поток доброжелательности и широкую, во все 32 зуба, улыбку. – Ни хао! – продолжает он безо всякой логики, приглядевшись к моему лицу. Признаться, нигде я не чувствовал себя таким популярным. В Иране это произошло впервые. Приветствиями на английском и китайском меня встречал каждый десятый из идущих навстречу прохожих. Громкость приветствия с трудом сдерживается внутренней интеллигентностью. Если нет и ее – меня готовы носить на руках. Необычное ощущение. Сюда бы перебросить казахстанский звездный бомонд, традиционно страдающий от недостатка внимания. Им "воцарять" было бы где. - Это такая особенность всех восточных наций, живущих в лоне персидской цивилизации, – убеждали меня старшие товарищи. Эдакий атавизм гостеприимства. Разновидность хлебосольства. Один из участников нашей группы справедливо заметил: "эскимосов занятнее нас персы не найдут. Вот и радуются новым друзьям Ирана". К персидской непосредственности я бы лично добавил еще и отсутствие рыночной испорченности. Тегеран трудно назвать туристической столицей – огромный 15-миллионный (в агломерации) мегаполис европейского, без преувеличения, уровня в полной мере пожинает плоды американской пропаганды. Найти здесь японских туристов в классической паре с британскими пенсионерами, фотографирующими "всюду жизнь", почти невозможно. Поэтому вакантное место заняли мы – выходцы из бывшего Союза. Для местной публики – экзотичнее обезьян в зоопарке. В хорошем смысле. …Насыщенная культурная программа, устроенная организаторами – крупнейшим в стране информационным агентством "Парс", не оставляла выбора, заставляя гулять по улицам исключительно ночью. С другой стороны, любой советский турист будет ощущать некоторое неудобство от бесконечных записей в книге духовности. Чтобы не испытывать лишнего "гештальда", казахская группа вышла в ночной Тегеран. Но подходящее по смыслу довлатовское "все думали – еврей, а оказалось, пьющий человек" разбивается о действительность в первые же минуты ночной прогулки. Как и любой крупный город, ночной Тегеран существенно отличается от дневного, но при этом умудряется не выглядеть угрожающим. Тесные узкие улочки, легкий смрад забегаловок с номенклатурой лондонской "обжорки" – всего лишь фон. Этот городской дух вполне можно было бы назвать апологетикой карнавальности, если бы не строгие персидские лица, не приемлющие, на первый взгляд, никаких радостей жизни. Только кальяны да безалкогольное пиво. Да, чтобы найти приключения ночью, их здесь придется искать до утра. Зато утром их найти гораздо проще. Достаточно попробовать присесть рядом с девушкой. Опасной близостью будет считаться другой конец скамейки. Рассказывают, этого достаточно, чтобы поборники морали поинтересовались: а вы женаты? Впрочем, Тегеран в этом смысле все-таки отличается от остальной части Ирана – нравы здесь попроще, и даже к традиционным хиджабам девушки относятся довольно легкомысленно, непростительным образом демонстрируя некоторые особенности укладки, повязывая необходимый платок где-то в районе затылка. Война и миф Рассуждать о войне иранцы не любят. Этот странный феномен нации, по историческим меркам еще совсем недавно принимавшей участие в боевых действиях против Ирака, мне так и не смог объяснить ни один специалист. Жизнь под дамокловым мечом имени "Сокрушительной свободы" не оставляет уродливых отпечатков на теле общества – пожалуй, только пресса контролируется крепче, да в Интернете время от времени натыкаешься на затянутые "болты" цензуры. Однако назвать ее тотальной язык не поворачивается. Больше подходит слово "специфическая", но этот термин можно с легкостью применить ко всей стране. Много ли в мире состоявшихся теократий с внушительным опытом государственности? Причем в Иране сложно говорить даже о созидающей и направляющей роли партии, как это принято, скажем, в Китае – скорее, здесь в ходу местный вариант демократии. Вопросам процедур уделяется немалое внимание, а на защите стабильности всегда будет стоять Корпус стражей исламской революции. По рассказам бывалых иранистов, за время, прошедшее с Исламской революции 1979 года, лидеры КСИР стали крупными собственниками – и теперь главные поборники мусульманской государственности во всех смыслах стоят на консервативных принципах. Но при этом влияют на политическую ситуацию косвенным образом, поддерживая политиков нужной им формации. В частности в ходе второго тура парламентских выборов (на заключительный акт которых попала наша группа "туристов") победу одержали консерваторы – здесь их называют дословно "правые", но скорее всего, перевод некорректен: речь идет о "правильных". За тридцать лет исламской государственности Иран прошел через полсотни выборов, каждые из которых оказывали свое влияние на жизнь страны. Примечательна и сама процедура всенародного волеизъявления: каждый гражданин имеет свой идентификационный номер, позволяющий ему прийти на избирательный участок (а тот участок, куда нас привела приглашающая сторона, был организован в мечети). Здесь его номер проверят, и если он еще не принимал участие в выборах, заберут у него паспорт, после чего отправят с бюллетенем к урне. После того, как человек проголосовал, в паспорте ставится штамп, не позволяющий ему появиться с этим документом на любом из участков. Таким образом, иранская выборная система имеет как минимум двойную защиту от так называемых каруселей", когда один и тот же человек отдает свой голос по несколько раз. А наиболее сознательные граждане могут своим паспортом доказать, что они принимали участие в судьбе своей страны. Но при этом лично я не заметил слишком уж сильной политизации населения, характерной для предвоенных лет. В смысле, строем на выборы никто не ходит, но при этом на избирательном участке даже к вечеру немало людей, желающих изъявить свою волю. - Никакого противоречия в этом нет, – улыбается студент Тегеранского государственного университета Джангхир, случайно оказавшийся рядом со мной и теперь охотно раскрывающий мне некоторые особенности местной политической кухни. – У нас есть враг. Это Израиль. Он заставляет нас быть ответственными. Но все прекрасно знают, что разговоры о войне начинаются только в одном случае: когда против нас хотят ввести очередные санкции. Поэтому все предпочитают заниматься своими делами, а не слушать израильскую пропаганду. Кстати, в какой-то мере иранцы могут быть даже благодарны вездесущему гегемону – ведь именно благодаря санкциям Запада Иран превратился за короткое время в страну, которая производит в буквальном смысле все – от спичек до ядерного топлива. Персонификация - Вы не понимаете главного! – горячится другой случайный мой собеседник, говорящий на сносной смеси английского, ломаного русского и отчаянной жестикуляции. – Имам Хомейни выступал против обладания ядерным оружием! Разве мы можем думать иначе? Для того, чтобы понять логику Мохаммада, надо действительно быть иранцем и осознавать, какое огромное влияние имел духовный лидер Ирана на массы. Его портреты вместе с изображениями нынешнего аятоллы, Хаменеи, висят повсюду – даже в магазинах и маленьких забегаловках. Это почитание нельзя назвать данью политической моде: духовные лидеры страны действительно популярны, и даже в молодежной среде. Могила Хомейни – место для паломничества, куда приезжают с палатками. Его дом – святое место, куда женщин просят войти с другого входа. Так поступают только в действительно святых местах. Но надо оговориться: все, что связано с жизнью имама Хомейни, – чуть ли не единственное публичное проявление политики. Персия – во всех смыслах страна восточная, и чтобы узнать последние новости, нужно быть действительно глубоко "погруженным" в местные политические реалии человеком. Да и сами тегеранцы предпочитают обсуждать бытовые проблемы. Например, как сделать аренду квартиры в центре Тегерана вполовину дешевле? Или почему дорожает мясо? Все это – тоже стороны современного Ирана, внимательно относящегося к благополучию собственных граждан. И где-то к концу недели, проведенной в обществе молодых мужчин (ночью на улице не очень много девушек), начинаешь безоговорочно верить: такой нации ядерная энергетика действительно нужна не для бряцания оружием, а для внутреннего потребления, для обеспечения страны дешевой энергией. А глядя на витрины с недорогим текстилем (женский плащ стоит в районе 15 долларов) собственного производства, на магазины, заполненные дешевыми продуктами питания откуда-то из предместий Тегерана, и даже на европейские автомобили, выпускаемые не слишком далеко от того района, где я разговариваю с местными студентами, как-то забываешь о том, что Иран уже много лет живет в предвоенном состоянии. И что он граничит с не самыми стабильными Афганистаном и Ираком. И что "раскачать" эту страну этих доброжелательных людей – вожделенная цель самого сильного государства планеты. Алматы-Ташкент-Тегеран-Исфахан-Тегеран-Ташкент-Алматы Михаил Пак 17.05.2012 Источник - camonitor.com
1 2 3 4 5 Категория: Казахстанские военные новости \| Просмотров: 1552 \| Добавил: Marat \| Рейтинг: 0.0/0