Жизнь диктовала свои условия, а мы к ним приспосабливались. Меняя почти каждые сутки позывные групп, мы вводили душманов в заблуждение. Враги, конечно же, сидели на перехвате, как и мы. Однажды наши радисты подслушали переговоры двух главарей банд. Один рассказывал другому, что, судя по радиоперехвату, у неверных воюют женщины, и им было интересно, как можно скорее захватить эту группу. Правда, когда они отправляли своих людей на поимку этих самых «женщин», то попадали в засаду к нашим мужчинам. Те из них, кто остался в живых и попал в плен, смогли узнать, что женские имена, звучавшие в эфире, были позывными командиров разведгрупп, причём имена эти были именами их жён.

Командиры всех степеней учились, повышали свой багаж знаний, постоянно шла командирская подготовка. Учебно-методическим пособием были тогда газеты «Фрунзевец», где первые страницы были про Афган, хоть в открытую он так не назывался. Потому что информация о боевых действиях шла в газете под рубрикой "На учениях", "Будни ТуркВО". Кто не знал об этом, тот в Союзе читал, как легко на «учениях», а мы в это время потом и кровью постигали науку побеждать. Многому нас учила сама обстановка, помогал и опыт Великой Отечественной войны, особенно партизанской жизни.

Мы убывали в Дарзоб на одну неделю, поэтому решение вопросов тылового обеспечения не предусматривалось в полном объеме. Но когда выяснилось, что остаёмся выполнять задачи на более длительный срок, то возникли многочисленные проблемы. Это в первую очередь – банно-прачечное обеспечение, остро встал вопрос борьбы с педикулезом, желтухой, брюшным тифом. Пришлось срочно решать всё это начиная с примитивного уровня, вроде бочки с водой для мытья, которую грели на костре. Затем уже условия позволили перебросить машину ДДА.

Продовольственное обеспечение было организовано неплохо, не запрещалось и дополнительное питание, особенно на постах охранения! Высоко в горах были куропатки, перепёлки и другая дичь. Хотя распространено мнение, что мужчины не особенно умеют готовить, я могу возразить - у нас в отряде были самодеятельные кулинары высшего класса. Порой, когда наступало относительное затишье, мы устраивали себе настоящие «праздники живота».

Помню, как-то, привезли тушу говядины. Замполит 1-й роты Батуев Батожан Минбаевич решил приготовить национальное блюдо бурятов – «пазы»-манты. Для этого нужна была мантоварка. В Дарзобе стоял ангар, разрушенный бомбёжкой. Часть алюминиевых листов унесли бойцы на верхние посты и сделали из них себе укрытия, а наиболее чистые пустили на «касканы». Когда их делали, я спросил у замполита, чем он занимается. Батожан Минбаевич, желая сохранить свою задумку в тайне и преподнести всем приятный сюрприз, ответил, что собирается разводить цветы, а это подцветочницы. Блюдо готовили в 200-литровой бочке. Для личного состава это был настоящий праздник. У 2-й роты коронным блюдом был бешбармак, готовили который, как правило, под «чутким» руководством старшего лейтенанта Жатакпаева Б.Б., у 3-й – плов, (главным специалистом по которому был старший лейтенант Кулбаев Г.Э.) и т.д., словом в каждой роте было свое национальное блюдо.

Так прошло полгода нашего нахождения в Афганистане, становление и боевая работа с противником. Подводя итоги этих шести месяцев можно смело сказать, что отряд стал боевой единицей. Мы постигали то, что от нас требовали в этой стране условия нашей жизни. Это в первую очередь выполнение отрядом следующих задач:
ведение разведки
реализация разведданых
проведение засад, поисков
сопровождение колонн с материальными запасами
работа с местным населением и подразделениями силовых структур (армии, милиции, особого отдела и т.д.)
порядок организации охраны и обороны расположения на местности
организация управления подразделениями как своими, так и приданными

Нельзя сказать, что все это мы постигли одним разом. Несли потери среди личного состава. Очень обидно, когда теряешь своих подчиненных. А вообще, то впечатление, что душманы слабые люди, XIV век – голодные, раздетые, воевать не умеют и т.д. – это блеф. Шапками их не закидаешь. И это мы хорошо усвоили, когда несли потери.

Не могу не напомнить о наших безвозвратных потерях за первые шесть месяцев:
Ефрейтор Иванов Андрей Алексеевич – 7.11.1981, Меймене. Погиб в бою, при попытке душманов освободить своих главарей из тюрьмы.
Рядовой Давыдов Алексей Евгеньевич – 4.12.1981. Погиб при сопровождении колонны на Анхой.
Старший лейтенант Березин Владимир – 12.12.1981 Меймене. Умер от ожогов в госпитале (взрыв печи).
Младший сержант Максимов Олег Анатольевич – 19.01.1982 Дарзоб. Погиб во время боевой операции.
Рядовой Чернов Виталий Владимирович – Дарзоб. Погиб при эвакуации экипажа подбитого вертолёта.
Ефрейтор Оспанов Мухтар Заленович – 12.5.1982 Меймене. Погиб в бою
Старший лейтенант Ахметов Калибек Газизович – 12.5.1982 Меймене. Погиб в бою

О бое, в котором погибли старший лейтенант Ахметов и ефрейтор Оспанов хочется рассказать особо. Неподалеку от Меймене на берегу речки стояло девять мельниц, которые обеспечивали хлебом весь городок. Душманы захватили мельницы, планируя взять город в «голодную осаду». Я принял решение - силами своего отряда провести операцию по освобождению жизненно необходимого для местного населения объекта. В 9 утра спецназовцы вступили в бой и закончили его лишь к 16 часам следующего дня. Цель была достигнута – душманов отбросили от мельницы. Оставалась лишь одна огневая точка, которую никак не удавалось подавить. Разобраться я отправил командира 2-й роты старшего лейтенанта Калибека Ахметова. Кстати он должен был со дня на день отправляться в отпуск, но напросился на операцию.

Последнее сообщение, которое Ахметов передал по рации своему командиру, был таким: «Стою на узкой дороге. Справа и слева – забор. Впереди – мост. На мосту стоят дети. Огонь прекратил, иду разбираться…» Буквально через секунду раздался выстрел из гранатомета, которым офицер был тяжело ранен. Следующей гранатой убило его механика-водителя, земляка-семипалатинца Мухтара Оспанова. Как выяснилось впоследствии, душманы вели огонь из расположенной неподалеку мечети. Чтобы не подпустить близко спецназовцев, они выгнали на мост ребятишек, справедливо рассудив, что по детям советские солдаты не поедут…

Пусть земля им будет пухом, они ни в чем не виноваты, выполняя свой долг, не думали о том, что молодыми уйдут из цветущей нашей жизни.

Панджшер

Было много различной информации о знаменитом ущелье Панджшер. Ущелье это имеет свои особенности, оно вытянуто на 120-150 км с выходом в Пакистан. Знаменитый Ахмад Шах Масуд, у которого было около 100 тысяч активных штыков, контролировал значительную часть территории Афганистана. В мае 1982 года проводили крупнейшую операцию в Панджшере, привлекались значительные силы, участвовали и наши войска, и афганские. Поэтому в любой точке Афганистана только и разговоров было о Панджшере.

Не считаясь с потерями (хотя я могу ошибиться, но располагаю такими цифрами: погибшие – около 1000 человек, раненные – до 2000 человек, вертолетов Ми-8 – 9 ед., истребителей-бомбардировщиков МиГ-27 – 2 ед., не считая другой техники и запасов), операцию провели. Её руководители и наиболее отличившиеся участники получили награды, военные цели и задачи были достигнуты, но когда стал вопрос, кто будет держать это ущелье, то никому оно стало ненужным.


В центре - командир 3-й РДР СпН к-н Бекбоев Мэлс Сагыналиевич (дойдёт в карьере до генерал-лейтенанта, Начальника Штаба ВС Кыргызстана). Автомат за цевьё держит его ком.группы ст.л-нт Дюсекеев Мукан Естаевич - на данный момент генерал-майор, Начальник Штаба Регионального Управления "Восток" ВС Казахстана. Позади них два подчинённых бойца - остальные "зелёные" - солдаты афганской армии. Панджшер. Лето 1982г.

Вместе с этим, наше командование знало, что это ущелье необходимо удержать под своим контролем, правда задачи, лежавшие на плечах 40-й армии не позволяли держать войска в Панджшере. Было предложено правительству НДПА т. Б.Кармалю оставить свои войска в ущелье. Однако Б.Кармаль отказался от этого предложения, объясняя это тем, что ущелье ему не нужно! Интересно тогда, зачем он подписывал документ о проведении той крупной операции, ведь все крупные операции утверждал именно он.

Ахмад Шах Масуд, у которого очень хорошо поставлена разведывательная работа, узнав о возникшем замешательстве с судьбой Панджшера, поклялся на Коране, что через месяц ни одного советского солдата в ущелье не будет! Информация прошла по всему Афганистану: непобедимый Лев Панджшера освободит ущелье через месяц!

Это был вызов, ответом на который стало решение командования: ввести наш отряд в Панджшер, с задачей простоять там один месяц, развернув деятельность по полной программе. Как командир я понимал, что моя часть предназначалась для выполнения сложных задач, но сейчас на мои плечи ложился очень непростой груз. Справлюсь ли я? Вернусь ли оттуда живым, не погибнут ли со мной все мои люди и т.д. Честно сказать, был лёгкий мандраж, но отступать некуда.

Я и начальник штаба майор Джунушев в составе рекогносцировочной группы от штаба армии на вертолетах прилетели в Панджшер в н.п. Базарак, где стояли штаб 177-го МСП и подразделения мотострелкового батальона. Уточнив обстановку, на бронетехнике перебрались ближе к н.п. Руха. Руха был центром подготовки душманов, это очаг Ахмад Шах Масуда.

По завершению рекогносцировки оперативная группа 40-й армии вылетела в Кабул. Доложили обстановку Маршалу Советского Союза Соколову, командующим Туркестанского военного округа и 40-й армии. Мне, еще раз уточнили задачу, поздравили с досрочным присвоением воинского звания – подполковник и дали «благословение». Из Кабула я по радиостанции отдал распоряжения своему заместителю капитану Н.Бексултанову – встретить колонну порожнего транспорта и приступить к загрузке имущества отряда. Одним словом готовиться к совершению марша к новому месту дислокации, а наш район ответственности передавался пограничной мотоманевренной группе и роте охраны эскадрильи Ми-8.

Прибыв в пункт постоянной дислокации (г.Меймене) наблюдал следующую картину: расположение стало неузнаваемым. Все убрано, загружено, личный состав приведен в боевую готовность, командиры ждали меня для получения задач. В 4.30 утра покинули Меймене и совершили более чем 500-километровый трёхсуточный марш в ущелье Панджшер.


Вход в Панджшер. В левой верхней части снимка - двуглавая господствующая над местностью высота "Зуб" - 4500м над уровнем моря.  Взята штурмом в начале июля 1982г. 3-й РДР СпН капитана Мэлса Бекбоева

Хотелось бы сказать, что хотя личный состав отряда был немолод, в смысле – обкатанный, нюхавший пороху, видевший смерть, однако при входе в Панджшер кое-кто немного сник, естественно, до первого выстрела. Нависавшее ущелье давило на психику людей, а редкие часы затишья расслабляли их, они теряли бдительность. Чтобы вывести личный состав из этого состояния приходилось на маршруте выдвижения создавать «искусственного противника». Иными словами, отправлял тайком нескольких солдат и офицеров вперёд и они, на определённых участках маршрута, устраивали небольшое представление со стрельбой. 

Это позволяло поддерживать в форме всех, не взирая на звания и должности. Марш совершали с соблюдением всех мер предосторожности, и неспроста - когда каждую минуту думаешь о том, что нас ждет впереди, организм человека конечно устаёт. Тут надо отдать должное начальнику штаба Джунушеву, который провел бессонные ночи на привалах и в районах, где отряд останавливался на ночной отдых. Уставший личный состав, за исключением охранения буквально сразу засыпал, как только колонна останавливалась.

Существовала и ещё одна проблема. Хотя наш отряд уже воевал в горах, нам еще необходимо было изучить местность и продолжать учиться ведению боевых действий в горах. Поэтому при совершении марша мы устраивали тактические летучки (семинары).

Уделяли особое внимание:
готовности ходовой части и механизмов управления техники;
изучение труднопроходимых мест, участков по карте и аэрофотоснимкам;
наличие специальных приспособлений (колодки) для предотвращения скатывания машин;
действия походного охранения, которое на меньшем удалении, чем в обычных условиях, должно обеспечить беспрепятственное продвижение основных сил;
подготовка средств защиты (особенно противогазов) при прохождении туннелей (Саланг). Командиры всех степеней и личный состав знали о трагической гибели в туннеле наших солдат в 1980 году, когда колонна обеспечения встретила поломанную машину и остановилась в туннеле ждать, пока ее вытащат; двигатели не глушили и, в результате, большое количество людей угорело в машинах.

Вышеназванный случай лишний раз подчёркивал, что требования уставов и наставлений необходимо выполнять. Перевалы, ущелья, горные проходы, каньоны и туннели, подразделения должны преодолевать на максимально возможной скорости. Технику, в случае вынужденной остановки, буксировать в места, где ее ремонт не препятствует движению колонн. Учитывая, что, как правило, таких мест на горных дорогах нет, мы перегружали груз с поврежденных машин, а их сталкивали в пропасть, уничтожали и продолжали движение. 

Рассказывая об этом, не могу не вспомнить заместителей командиров всех степеней по технической части:
Зам. командира отряда по техчасти - капитан Фадеев С.И.,
Зам.командира по техчасти:
1 роты – ст. л-нт Литвиненко С.И.
2 роты – ст. л-нт Шадрин В.
3 роты – ст. л-нт Кулбаев Г.Э.
5 роты – ст. л-нт Попов С. (он же командир группы огнемётов)
командир 6 роты – ст. л-нт Петрович В.

Спасибо нашим техникам, они не считаясь ни с чем, содержали её всегда в полной готовности, постоянно обучали механиков-водителей БМП, БМД и водителей БТР и колесных машин.


Командиры групп 3-й РДР СпН на 55-м "слоне". Руха, осень 1982г.

В качестве подтверждения своих слов приведу один пример. Когда пошла работа в пункте постоянной дислокации Руха, командир 6-й роты обратился ко мне, чтобы я разрешил проводить занятия по вождению, дабы водители не теряли навыков. Мне понравилась эта идея, и я разрешил. Через 2-3 часа на буксире притащили в расположение разбитую машину, оказалось, водитель не справился с управлением и разбил грузовик о скалы. Хорошо хоть сам остался жив и здоров, и никого не поранил. Вроде ЧП, но для ремонтного взвода (командир – старший прапорщик Масленников К.И.) был настоящий праздник. Истосковавшись по работе, его орлы буквально налетели на повреждённую машину и восстановили её к утру следующего дня. После этого очередная партия обучаемых отправилась на вождение.

Вернёмся к маршу в Панджшер. При входе в ущелье, отряд сосредоточился в р-не ночного отдыха, для рекогносцировки, уточнения задач, а также нужно было привезти все необходимое для ведения боевых действий в районе ущелья в 35 км от населенного пункта Джабаль-Уссарадж.

Мы получили здесь подразделение, которое обеспечивало наше движение в ущелье. Оно, кстати, так и называлось - отряд обеспечения движения (ООД). Это были сапёры. Хочется сказать о них несколько добрых слов. Сапёры - это люди высокой пробы, которые прошли, в буквальном смысле этого слова, не одну сотню километров по дорогам Афганистана. Хочу подчеркнуть при этом, что они прошли дорогу, зачастую напичканную минами. Разминирование ложилось на плечи ООД, и они делали своё дело, хотя сами в этот момент были беззащитны. Дело в том, что не всегда дорожные условия позволяли передвижение бронированной инженерной техники с тралами и т.п. Поэтому приходилось проводить работу по поиску и обезвреживанию мин в пешем порядке, с щупами, миноискателями и собаками.

Шаг за шагом, тщательно проверяя дорогу во избежание ошибок, втянули они нашу колонну в ущелье. Этот участок вместе с ними шли и мои саперы, которые к тому времени многому научились. В дальнейшем без саперов не было ни одного выхода на операцию. Я восхищался выносливостью и мужеством саперов, глядя на их работу. Не зря говорят – «Сапёр ошибается только один раз в жизни». Повышая свое мастерство, саперы учились постоянно. Надо отдать должное начальнику инженерной службы капитану Селютину, командиру роты капитану Заворотному. Они научили подчиненных их опасному делу. Однако, наверное, саперами рождаются. При проведении очередной операции, в ненастную погоду – метель, снег, ночь – сапер-разведчик Н.Задоржный обеспечивал проход группы в район засады. Снял 6 мин, установленных душманами. Он сердцем и нюхом, наверное, чувствовал эти мины. А 37 бригада командос (афганцы) не пошли на эту операцию. Главная причина в том, что их саперы не найдут мины. Душманы, используя эту погоду, двигали караван, не ожидая засады нашей группы. Однако глубоко ошиблись в этом. Этим примером афганцы были ошеломлены. Затем, по просьбе командования, капитан Селютин проводил занятия с саперами-афганцами.

Несмотря на то, что недавно прошла крупная, войсковая операция и активное сопротивление врага было подавлено, нас на маршруте встретили засады душманов, а мины были установлены на дороге так часто, что движение техники, порой, было невозможным. Скорость на всем маршруте была равна скорости продвижения саперов, разведчиков – 4-5 км/ч.

11 июня 1982 года в бою у кишлака Файзабад мы потеряли ЗСУ "Шилка", погиб расчет в составе которого были сержант О.Аюченко, рядовой Ю.Макаренко.

Так где-то к 15-16 часам часть вошла в Панджшер, и сосредоточилась в населенном пункте Руха. Мой штаб разместился в резиденции Ахмад Шаха Масуда. В первые часы всё приходилось делать под интенсивным обстрелом из стрелкового оружия. Мы даже не успели расположиться на местности, как приступили к боевой работе. Место расположения было крайне невыгодным, так как высоты вокруг были заняты душманами. Нам необходимо было выбить их оттуда сразу, не откладывая на потом, ибо это чревато потерями личного состава в будущем.

Не занимая расположения, четыре роты пошли на боевое задание – 1-я и 2-я роты в населенный пункт Базарак, обеспечить вывод МСБ 177-го мотострелкового полка. 3-я рота отправилась на высоту с «Зубом», 4-я рота - в н.п. Парель. После того, как вытеснили душманов, на окрестных вершинах разместили посты. Нагруженные снаряжением, группы до 15 человек, на каждом по 50-60 килограмм (боеприпасы, бронежилет, продовольствие, вода и т.д.), солдаты поднимались на высоты до 3 тысяч метров, обеспечивая жизнедеятельность постов охранения. Эти группы дозора проводили на постах наблюдения иногда по полтора месяца. Днём там была жара до 60 градусов, ночью – камни покрывались инеем. Сутками лежали бойцы секретов в выдолбленных в скалах окопах и следили за передвижениями душманов, корректируя огонь артиллерии, а зачастую и отражая вооруженные вылазки врага. Сдавать высоты было нельзя – если бы хоть одну из них захватил враг, то всему отряду был бы нанесен существенный урон. Когда подходило время для смены поста, на гору поднимались не только те, кто заменял дозорных, но и группы эвакуации. Дело в том, что за полтора месяца, бойцы на посту, так выматывались высокогорьем, что некоторые из них не могли самостоятельно спускаться. Их приходилось нести вниз на носилках.

Должен остановиться на том, что впоследствии стало для нас большим уроком. Война не любит разгильдяйства, не прощает ошибок и нарушений. Принимая решения, нужно было учитывать, что перед нами сильный и коварный противник.

Так при обеспечении вывода мотострелкового батальона из н.п. Базарак мы на третьи-четвёртые сутки понесли потери, которых можно было избежать. Заместитель командира 1-й роты по политической части капитан Батуев Б.М. с личным составом подразделения держал выгодную позицию на высотах. Температура в горах днём высока, изнываешь от жажды. Замполит самостоятельно отправил вниз, к ручью, группу в составе 3-х человек, за водой. При этом он никому не доложил о своих действиях, хотя на КП находились его непосредственный начальник - командир 1-й роты капитан Т. Шатемиров и мой заместитель капитан Н. Бексултанов. Сделай он это, за ними бы производили наблюдение, бойцам бы обеспечили огневое прикрытие, но… Группа в составе ЗКВ ст. сержанта Ануфриева и двое рядовых спустились за водой. Подошла банда. Результат: двое из группы погибли, сержант Ануфриев пропал без вести. И всё лишь потому, что нарушили приказ – никаких действий мелкими группами.

Однако, это ещё не всё. Мало того, что не доложили, о происшедшем, но и начали самостоятельно искать пропавших, только тогда, когда уже не смогли что-либо сделать, из-за сильного противодействия противника, доложили на КП и о случившемся стало известно. Мне пришлось проводить 2-х суточную операцию, чтобы отбить тела погибших.

В этой операции мы потеряли заместителя командира по политической части капитана Б.Батуева. Пусть земля им всем будет пухом. В этой операции получил осколочное ранение в колено, мой заместитель, капитан Н. Бексултанов. Убыв на лечение в Союз, к нам он больше не возвратился – настолько серьезными оказались последствия ранения. Этот случай стал для нас большим уроком, жаль только, дорого приходилось платить за обучение.

Выполнив задачу по выводу батальона, 1-я рота вернулась в Руху с тремя погибшими и одним без вести пропавшим. Нам срочно пришлось менять систему связи и управления, так как ЗКВ сержант Ануфриев знал все позывные и частоты, сигналы и порядок действий личного состава по ним. Однако, все сделали определенные выводы, больше таких случаев не было.

Разгорелась минная война, которая вынудила искать способы решения этой проблемы. Душманы минировали всё, особенно подходы к воде, будь то колодец, или ручей, зелёную зону (сады, виноградники), так как они знали, что фрукты - это большой соблазн для наших бойцов. Каких только мер не принимали командиры, чтобы личный состав не допускал этих ошибок. Однако, к сожалению, правильно говорит известная пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

В управлении батальона был взвод связи. Однажды я стал невольным свидетелем такой беседы. Старший связист Животков собрав молодых бойцов, говорит им: «Неужели непонятно, что кругом мины и фугасы. Сколько можно об этом говорить?» Я услышал этот разговор, и довольный, подумал, наверное, дошла наша наука до личного состава. Не тут-то было. Когда оборвалась связь с 4-й ротой, я отправил Животкова, который быстро устранил порыв и доложил мне об этом. На обратном пути он не удержался - полез за яблоками и подорвался. Собрав, я уже и не помню в который раз личный состав, вынесли и положили перед строем тело Животкова, показывая наглядно, что такое мины-«сюрпризы». Надо сказать, что подобная смерть стала последней – больше за яблоками в заминированные сады никто не ходил.

С возвращением всех подразделений мы приступили к боевой работе – расширению зоны влияния вокруг Рухи, дальнейшему захвату выгодных высот, организовывали поиски, засады, перекрытие путей сообщения и поступления караванов с оружием. 7 июля рота капитана Шатемирова перекрывала один из караванных путей. В завязавшемся бою погиб сержант Б.Ахметов.

Когда начались ожесточенные бои в Панджшерском ущелье, нам то и дело приходилось проводить операции по захвату высот. Одну из них под названием "Зуб" высотою в четыре с половиной тысячи метров, брала штурмом 3-я рота капитана Бекбоева, усиленная расчетами АГС-17, командовал которыми старший лейтенант Оразалиев Х., группой саперов под командованием старшины инженерно-саперной роты прапорщика Александра Бубенцова. В эту группу входил заместитель командира взвода Николай Задорожный. К этому времени Николай имел уже хороший опыт спецминирования, был награжден орденом Красной Звезды. Подстать ему были и остальные бойцы. Двинулись они на господствующую высоту в четыре часа утра, а взяли ее только в девять вечера следующего дня. Это был трудный бой, мы несли потери. Были ранены старший лейтенант Мереддурдыев и двое разведчиков из его группы. Выбывшего из строя командира разведгруппы заменил Оразалиев Х., на следующий день и он получает тяжелое ранение, от которого старший лейтенант Оразалиев Хурсанали скончался в Ташкентском госпитале. Крутые склоны и ожесточенный огонь душманов смогли лишь задержать, но не остановить спецназовцев. Прапорщик Бубенцов вроде как в шутку сказал перед боем: «Я там буду первым». И обещание свое он сдержал.

Бойцы группы охранения штаба отряда

Далее пришлось с переходом через ущелье Пиявуш брать гору Кирила (высота – около шести тысяч метров). Было это 10 июля 1982 года – в день рождения Александра Бубенцова. Я хотел его оставить в части, но он отметил свой день рождения выходом на боевое задание. 

В ущелье Пиявуш были густые заросли, в них скрывалось немало душманов, не рискуя, порой, открыто противостоять нам, они переодевались в форму афганской или советской армии. Прапорщик Бубенцов был назначен вместе с рядовыми Д.Желинским и В.Жильниковым в головной дозор, и на штурм высоты Кирила они пошли первыми. Позади была треть пути, когда среди камней мелькнули фигуры в военной форме. Прежде чем бойцы успели разглядеть душманских «оборотней», те открыли огонь. Бубенцов успел дать несколько очередей и, изрешеченный пулями, упал рядом с солдатами. Случилось это в двенадцать часов дня, а закипевший потом бой продлился до пяти часов утра следующего дня. Мне пришлось задействовать резервную группу старшего лейтенанта Б. Жатакпаева, для поддержки штурмующих и эвакуации тел погибших. Гора Кирила была взята, и вход в ущелье Панджшер оказался под нашим контролем. Это был один из самых тяжелых боев отряда, где погибло семь человек.


Рядовой Желинский Дмитрий Романович. Пулемётчик 3-й РДР СпН. Погиб 10 июля 1982 года.

В июле 1982 года попала в засаду группа, которой командовал командир второй роты старший лейтенант Валерий Радчиков. Бойцы десантировались на базальтовое плато. В первые же минуты они попали под огонь противника – с высот ударили крупнокалиберные пулеметы. Подразделение оказалось в очень трудном положении, однако бойцы укрылись за валунами и приняли бой. Радчиков связался с нами, доложил координаты и обстановку. Мы отправили несколько вертолетов с десантом к нему на помощь. 

Тем временем, Радчиков оглядел скалы и понял, что просто обойти их невозможно – наверняка заминированы. Можно было бы дождаться саперов, но тогда приказ наверняка был бы невыполненным к сроку. Командир пошел в разведку сам, решив проверить тропу. Одну мину он увидел сразу же. Советская, противопехотная. Ветер сдул с нее песок и корпус слегка обнажился. Валерий осторожно разгреб песок под миной, проверил – "сюрпризов" под нею не было. Обезвредив, Валерий достал ее из земли и отложил в сторону. Поднимаясь, чуть отступил назад и тут раздался сильный взрыв. Оказалось, душманы, установили рядом две мины, одну для приманки, другую – на поражение. Первым, не взирая на сильный огонь противника, к раненному командиру бросился сержант Александр Кононов. Оказав первую медицинскую помощь офицеру, он разминировал путь отхода и вынес Радчикова в безопасное место. Подоспевшие вертолеты подавили вражеские огневые точки и эвакуировали раненного командира роты с поля боя.

Год спустя, Радчиков вернулся к нам и воевал несколько месяцев на протезах, пока не поступил приказ перевести его в разведотдел штаба армии, где он курировал спецназовские части. 

По возвращению Валерия, в части был целый праздник.

Во первых – вернулся наш офицер.

Во вторых – многие хотели бы правдами и неправдами уехать из Афгана, а этот на протезах – вернулся! …Новый «Маресьев».

Даже власти провинции – афганцы – были потрясены этим поступком. Они с большой любовью стали относиться к нему, усилили воспитательную работу в своих подразделениях.

Хотя мне пришлось уже недолго прослужить с ним, но как мог старался оберегать его. После Афгана- Радчиков В. закончил Академию, служил, был Председателем Фонда инвалидов России. Однако, все равно, смерть его нашла на ровном месте. Потому что работала мафия. Руководили деньги, а не разум…

Земля, тебе Валера, пусть будет пухом…

30 июля 1982 года поступила информация, что к населенному пункту Базарак движется крупная банда. По тревоге подняли первую роту. Через пять минут колонна из нескольких боевых машин двинулась наперерез. Однако «духи» подготовились к встрече и на единственной горной дороге заложили радиоуправляемый фугас. Первую БМП подкинуло взрывом как спичечный коробок и сбросило метров на десять в ущелье. Погибли рядовые С.Аксенов и М.Сулиев.

27 августа 1982 года бой подразделений первой роты по захвату одной из высот в районе населенного пункта Базарак. Погиб сержант А.Ефанов.

27 августа 1982 года под Кабулом завязался бой. В группе с сержантом Лушниковым были еще два бойца из отделения. Геннадий был дважды ранен. В этом бою он погиб.

23 сентября 1982 года был сбит вертолет с двенадцатью бойцами. Спастись удалось лишь двоим. Погибли Е.Абдрахимов и К.Упеков...

Почти каждую ночь уходили 4-5 групп для проведения засад. Помимо всего этого сопровождали колонны с материальными запасами, то есть вместо одного месяца нас готовили еще остаться зимовать. Проведенные операции в ущелье доказали Льву Панджшера – Ахмад Шаху – что его обещание в течение месяца очистить ущелье от советских войск провалилось. Мало того, офицеры-разведчики добились согласия на переговоры между ГРУ ГШ и Ахмад Шахом. Мне довелось трижды ходить на переговоры с этой группой, так как Командующий 40-й Армии поставил задачу – решить вопросы по военной линии. Мой выход к ним – это не прогулка, представьте мое состояние. Я вернулся из отпуска, в Кабуле мне вручили два ордена – «Красного Знамени» и «За службу Родине» III степени. Прилетев в Руху, как положено, решил отметить это дело со своими заместителями и командирами рот. Как ни говори, это заслуга всех моих починенных. Когда все приготовления к застолью были закончены, меня вызвал Командующий на связь – отдал распоряжение уходить в банду, на переговоры. Пришлось все отменить. Слава Богу, сходили, вернулись, решили ряд вопросов. В результате переговоров добились, по крайней мере, перемирия на полгода. Война в Панджшере прекратилась. Я думаю, этот шаг сыграл немаловажную роль в сохранении жизней многих советских воинов. Если взять грубую статистику, что в борьбе с силами Ахмад Шаха ежедневно гибло, хотя бы по одному бойцу, сколько жизней сохранили эти переговоры! Ведь почти 1/3 территории Афганистана контролировали группировки Ахмад Шаха. В общей сложности в Панджшере провели девять месяцев и 8 марта 1983 года после всех переговоров оставили ущелье и вышли в населенный пункт Гульбахор провинции Парван.


Офицеры 3-й РДР СпН - Мереддурдыев, Дюсекеев, Бекбоев, Идиазаров и командир группы 4-й роты Бекниязов
Гульбахор, весна 1983г.

В качестве боевого опыта, приобретённого за время боёв, можно было бы выделить следующее: 
особо важную роль играют наблюдательные посты, выставленные на высотах;
необходимо тщательное изучение местности, наличие изменений становится хорошей информацией;
при выпадении осадков (снег), вообще даже одной только чёткой организацией наблюдений, мы держали под контролем любое передвижение душманов (как одиночек, так и караванов);
необходима частая замена постов т.к. наблюдатели на НП за долгое время нахождения теряют бдительность;
необходима подпитка информацией за счет радиоперехвата, особенно в зимнее время, когда радиообмен увеличивается;
оснащение постов приемниками "Panasonic" – ловить переговоры;
перемещение постов наблюдения;
организация засад на маршрутах передвижения душманов;
проведение артиллерийской подготовки по дальним рубежам и нанесение авиаударов, для чего постоянно пара – Ми-8, Ми-24 стояли по вызову на боевом дежурстве;
работа по минированию троп выдвижения противника, особенно в ненастную погоду (ОЗМ, ППМ, «растяжки»);
установка системы «Реалия». Эта система очень хорошо работала. Система обычно устанавливается на вероятных путях движения, тропах, участках и т.д. Принцип работы: датчики ставятся на неизвлекаемость и самоуничтожение. Они фиксируют колебания поверхности земной коры в радиусе 70 метров и падают сигнал на ретранслятор, который в центре принимает.

При установке датчиков, а обычно мы это проводили ночью в тайне от афганских подразделений, места их расположения пристреливались с командиром артиллерийской батареи. Причём наносились данные в карточку огня для каждого орудия и расчета.

Использовали систему «Реалия» для действий из засады. При передвижении «духов» срабатывают датчики на ЦП. Связь с группой держит руководитель операции (командир или заместители), т.е. группе сообщили, что душманский караван движется, указав направления движения. В районе засады – подразделение выполняет задачу, а при уходе, установки "Реалий" уничтожаются огнем артиллерии и командир группы засады корректирует огонь на месте, одновременно играет роль охраны группы от непредвиденных обстоятельств.

По истечении срока действия источника питания датчики срабатывают на самоуничтожение, а также при попытке противника их извлечения. У душманов работали неплохие специалисты-сапёры, которые проходили подготовку по минно-взрывному делу у западных инструкторов в пакистанских лагерях. И, тем не менее, «Реалия» оставалась для них загадкой.

При очередном ведении переговоров с заместителем Ахмад Шаха – начальником разведки Азмудином, он поднял вопрос о разминировании или передаче им схем наших минных полей. Конечно, типичный итог был такой, что мы, по прямому указанию руководства, передавали эти схемы. Проводили занятия о порядке разминирования с соблюдением мер безопасности. Однако, выяснилось, что они многое знают. И тут Азмудин начал говорить, что они обнаруживают маленькие антенны, при прикосновении или при попытке вытащить которые, происходит взрыв. Он просил рассказать, что это за устройство. Нам нельзя было говорить, что это такое, мы и отвечали - не знаем. Показали все мины, которые мы имели на вооружении и ставили на минных полях.

По работе радиоперехвата. Приданный нам взвод РЭБ 24 часа в сутки прослушивал радиообмен душманов. Однажды враги хотели нанести по расположению части удар с захватом вооружения и личного состава. Нападение было назначено на 17.20. Почему было выбрано это время. Дело в том, что в горах темнеет рано, а с наступлением темноты полеты вертолетов почти прекращаются. Получив информацию об этом из данных радиоперехвата, в 16.30 я дал команду произвести упреждающий артналет по вероятным местам сосредоточения душманов. Из восьми групп нападения уцелела одна и её атака успеха не имела. Враг догадался о причинах неудачи и после этого поменял шифр. Мы где-то на 10-15 дней остались без данных радиоперехвата, потом работу вновь удалось наладить.


Командиры групп 3-й РДР СпН Богдашкин Андрей и Мереддурдыев Ринат Гельдыевич - уйдёт в запас в звании генерал-лейтенанта, с должности замминистра обороны Туркменистана.
Руха, лето 1982г.

Немного остановимся на операциях проведенных в Панджшерском ущелье:
1. Восстановление «Дороги жизни» до н.п. Руха
Колонны, двигающиеся с боеприпасами и материальными запасами, практически постоянно попадали под обстрел или случались подрывы именно на знаменитой Тавахской петле. Эта дорога была настолько важна, что душманы наверное не думали, что мы можем сделать объездную дорогу вокруг этой «петли». Они считали, что наша техника не пройдёт, взрывать скалы мы не будем и с господствующей высоты, над дорогой, которую они заняли и сильно укрепили, «петля» под обстрелом. 

Под руководством капитана Бекбоева М.С. двое суток саперы проводили инженерные работы, подрывая скалы. Инженерной машиной разграждения расчищали объездную дорогу, а личный состав 3-й роты приступил к штурму господствующей высоты Кирила. Затем, установили систему «Реалии», заминировали эту высоту, пристреляли артиллерией. На этом мы завершили проблему движения и сопровождения колонн в Руху. Проблема Тавахской петли перестала существовать для наших войск.

2. Захват советника.
У душманов были подразделения, предназначенные для борьбы с нашими спецгруппами. Основная их тактика – захват в «мешок», т.е. выходили как разведдозор 1-2 «духа» и шли в открытую, нарываясь на засаду. Естественно, затем пытались уйти назад, оказывая сопротивление. Некоторые наши военнослужащие порой теряли бдительность и гнались за живой приманкой, которая заводила их в заранее подготовленную засаду. Результат был плачевный – теряли боевых друзей.

Для противодействия подобным случаям мы делали двойные засады, с применением системы «Реалия». Таким способом группы старших лейтенантов Усенова М и Мереддурдыева Р, захватили инструктора из Пакистана, безопасность которого обеспечивали несколько душманов Ахмад Шаха. Он выдал нам схему вражеских минных полей, районы скоплений душманов и склады. При захвате пакистанец был ранен, затем он скончался, хотя доктора долго боролись за его жизнь.

После его захвата я экстренно вывел группы из районов засады в пункт постоянной дислокации. На протяжении 3-х суток активно работали выносные посты, система «Реалия» и артиллерия, а также радиоперехват, так как душманы, сбившись с ног, искали своего без вести пропавшего инструктора.

3. Не могу не остановиться на том, как душманы поймали нашу группу в ловушку.
Этот тяжелый бой нам достался дорого - ценой жизни семи наших товарищей. 
На взятие одной из высот ушло подразделение с моим заместителем капитаном Бекбоевым М.С. во главе. Группа дозора не обратила внимания, что параллельно им двигались военные в советской форме. Они не могли представить себе, что это двигались переодетые «духи». Наши приняли их за десантников из Анавы и не беспокоились. В результате вся группа вместе с дозором попала в засаду. Когда выяснилось, что это переодетые душманы, приняли бой в невыгодных условиях. Таких элементов мы больше не допускали, если ставили задачу, то вводили командиров в полную обстановку.

4. Нельзя не остановиться еще и на том, что «духи» частенько готовили нам «сюрпризы». 
Мне и другим офицерам командиру пришлось провести серьёзную воспитательную работу, и я думаю, что она дала свои результаты. Например, нашим ребятам дарили или они находили на операциях заминированные магнитофоны. Говорил-говорил – не берите. Нет! При проверке 1-й роты, которая пришла с боевого задания, обнаружил магнитофон. Чей? Ничей. Отнесли в сторону – произвели выстрел по магнитофону, результат - взрыв! После этого «любителей» подобной техники поубавилось. 

Из этой же серии - продажа начинённых ядом жевательных резинок. Такие случаи тоже бывали. Что делать – не избалованы были наши ребята «прелестями» западной жизни, вот и попадались иногда на них.

Ещё одно кощунственное коварство врага - минирование тел погибших. Душманы хорошо знали, что мы не оставляем на поле боя своих товарищей. Это же можно было сказать и о них. Поэтому они по возможности минировали наших погибших ребят и район где лежали их тела. Эвакуация таких тел производили следующим образом: зацепляли «кошкой», оттягивали на 1-2 метра и, лишь затем, забирали.

Широко распространённое мнение, что афганцы это отсталый малограмотный народ и, как следствие, не очень серьёзный противник, было обманом. Мы на практике имели возможность убедиться в их знаниях и способностях. Их полевые командиры были образованы, обучены и имели большой опыт ведения войны. Многие из них, как офицеры афганской армии, обучались у нас в Союзе, заканчивали наши военные академии, а потом переходили к врагу. Другие, ещё при короле Дауде, обучались за границей. Вот вам и неграмотные!

Общепринятые штампы, такие, например, что «наша армия непобедима», «отцы-командиры умнее всех» и т.д. очень давили на нас. Не раз нас, командиров частей, высокие чины, как правило, из состава московских комиссий, ругали на военных советах за то, что мы не можем воевать против «безграмотных» полевых командиров. Однако я только что рассказал об их безграмотности. Другим их преимуществом было то, что они были у себя на Родине, дома, дрались за свою землю, а мы «выполняли интернациональный долг».

Хотелось бы ещё немного рассказать о хитростях и мудростях безграмотных душманов. Наиболее частые потери мы несли от подрывов на минах. Минная война была развернута на территории ДРА очень широко. Душманы, можно сказать, хорошо использовали опыт партизан Великой Отечественной войны. Минировали, как я уже говорил, всё что можно, в основном используя итальянские мины и нашу халатность. Иногда подрывали нас нашим же оружием. Дело в том, что при проведении частных операций мы оставляли на поле боя стрелянные гильзы от снарядов артиллерии, танков, даже иногда их практически раскатывали гусеницами. Возвратившись, «духи» собирали эти гильзы, выравнивали их, затем применяли против наших войск как «фугасы» направленного действия.

Некоторые наши авиабомбы, которые сбрасывали «вертушки», не взрывались. Душманы выплавляли из них тротил для фугасов. Была даже карикатура на листовке: «дух» пилит нашу бомбу, а другой ему говорит, что она взорвется. Тот ему в ответ – у меня еще есть. Собирали они и наши отстрелянные гильзы из стрелкового оружия, выравнивали, заряжали и делали ещё многое другое.

В городе Гульбахор, что в переводе означает город цветов, располагалась большая ткацкая фабрика. С началом активных боевых действий в провинции она практически не работала. Душманы запугивали людей, уничтожали сырье, грабили склады с готовой продукцией. Спецназовцы буквально за три недели очистили окрестности города от бандитов и обеспечили надежную охрану предприятия. Благодаря этим мерам фабрика стала работать. Последовали экстренные доклады руководства, что жизнь в Гульбахоре восстанавливается, тут же приехали корреспонденты телевидения из программы «Время» снять и показать фабрику. Все было хорошо, но когда прилетели снимать фабрику – она не работала, т.к. никто не пришел, пришлось делать камуфляж работы фабрики. При ней местными властями был создан отряд самообороны (120 человек). Правда, местные органы управления довольно легкомысленно отнеслись к подбору людей, и в результате отряд превратился в обыкновенную банду. Узнав, что охрана днем очень рьяно охраняет фабрику, а ночью грабит мирных жителей и проводит диверсии против советских войск, при этом, имея теснейшую связь с авторитетными главарями бандформирований, начальник штаба майор Джунушев разработал план по разоружению этого отряда. Вызвали их командира, они очень любят, когда им доверяют или хвалят. «Завтра в 10.00 прилетят большие начальники, охрану доверяем Вам. Выставить все 100% личного состава по маршруту к 9 утра». Довольный командир убыл выполнять распоряжение. В 9.30 вызвали вертолеты из Баграма, которые прибыли в наш регион, но посадку им не разрешили. Они улетели обратно. Командиру отряда самообороны довели обстановку, что начальники прилетят через 2-3 часа, а пока всех собрать, напоить чаем в гарнизоне. Столы накрыли для чаепития, однако, после чаепития они остались без оружия и боеприпасов, стало ясно, что сопротивление бесполезно. Благодаря слаженной работе спецназовцев, операция прошла молниеносно и почти без единого выстрела. Новый отряд охраны фабрики формировали уже с учетом приобретенного опыта.

За время пребывания спецназовцев в Гульбахоре, здесь были налажены хорошие отношения, как с немногочисленным рабочим классом, так и с остальным населением. Вместе отмечали любые праздники, выручали друг друга в трудных ситуациях. Командир отряда почти всегда знал, что происходит в окрестностях города, когда следует ждать нападения и откуда – информация об этом шла постоянно. В Гульбахоре встал вопрос о награждении части орденом, но оказалось, что у нас нет Знамени части.


Вручение Боевого Знамени. Вручают генерал-лейтенант Киселёв от управления ТуркВо и 2-й секретарь ЦК КП Бурятии Тарасов - Боевое Знамя принимает комбат.
Гульбахор, август 1983г.


Первое торжественное прохождение отряда под своим Боевым Знаменем. Гульбахор, август 1983.
Крайний вынос Боевого Знамени 177-го ооСН "в народ", прозойдёт 9 мая 2000 года в Москве, в числе пяти Боевых Знамён ооСпН отличившихся в ДРА.

Вопрос вручения Знамени части встал ребром. В августе 1983 года, нам вручили Боевое знамя – мы стали полноценной боевой частью. Это мероприятие провели торжественно, с привлечением партийных и советских органов, руководства провинции.

Боевые друзья

И всё же мы справлялись с врагом, а значит, превосходили его не только в технике, но и в боевых способностях личного состава, поскольку техника без людей – ничто. В связи с этим хотел бы немного рассказать о тех, с кем плечом к плечу приходилось сражаться два года Афганской войны.

Командный состав, несмотря на молодой возраст, в среднем – 22-23 года, был профессиональным. 70% офицеров закончили АВОКУ, и после выпуска уже проходили службу в войсках округа на различных должностях. Офицерский коллектив объединяло еще наверное то, что мы в Капчагае получили квартиры в одном доме, наши семьи общались друг с другом. Дружба семьями, она помогала не только нашим родным дожидаться нас, томясь порой безвестностью, но и укрепляло боевое братство офицеров и прапорщиков в единый кулак.

Ещё в Капчагае мы часто проводили праздничные совместные мероприятия. Молодые офицеры женились – устраивали всем отрядом свадьбу. Помню, когда женился Жатакпаев Бахыт – свадьбу проводили в ресторане, молодые за столом, жёны за столом, а офицеры в части (как раз нас подняли по тревоге). Освободившись со службы где-то в 18.00-19.00, все вместе, отправились на свадьбу. Провели её, несмотря на опоздание, дружно и весело, и несмотря на то, что весь день мы были на ногах, никто не выглядел уставшим. Многое объединяло нас, и мы держались в Афгане друг за друга.

Заместители командира батальона были немного постарше других и они, конечно же, не покладая рук, работали над тем, чтобы у нас была сильная часть.

Начальник штаба капитан Джунушев Галискар закончил ТВОКУ – прошел службу от командира взвода до начальника штаба батальона. Штабную работу и службу войск знал хорошо, поэтому на него возлагалось помимо своих функциональных обязанностей ещё и многие другие вопросы жизнедеятельности части. Ему, как никому другому, доставалось от командира и я благодарен ему за то, что он все это выдержал, понимая всё и правильно реагируя, даже если комбат был не прав. Видя его отношение и наше взаимопонимание, другие офицеры, конечно же, надлежащим образом выполняли свои обязанности.

Заместитель командира по политчасти – капитан Муратов М.З. прибыв к нам в отряд из бригады вместо капитана В.Емельянова, который вместо того, чтобы укреплять воинскую дисциплину был рассадником беспорядка. Перед убытием части в Афганистан, командованием и политотделом бригады, был поставлен вопрос о снятии его с должности. Что можно сказать о комиссаре Муратове? Я часто вспоминаю фильм «Чапаев», эпизод встречи Чапаева и комиссара Фурманова. Нечто подобное было и в нашем батальоне. Очень неприветливо встретил я, как командир, своего комиссара. Причина была одна – он пришёл с бригады, наверняка остались связи с её политотделом. Одним словом – чужак. Но я, к своему удовольствию, в нём очень сильно ошибся. На протяжении всей службы мы работали плечом к плечу, выполняя поставленные задачи. Он был примером в деле укрепления воинской дисциплины, хорошо поставил политико-воспитательную работу в части, постоянно бывал в подразделениях, с людьми, выходил на боевые операции. Во время штурма высоты «Зуб» были ранены старший лейтенант Мереддурдыев Р., сержант Норейка В.Ё, рядовой Бобомуратов, их надо было срочно эвакуировать с высоты более 4000 метров. Все подразделения были в это время на операции. Комиссар добровольно вызвался возглавить группу эвакуации, так он, своим личным примером, воодушевлял войска и свой маленький политотдел. Хорошими помощниками ему были:
секретарь парторганизации части – ст. л-нт Ильинский С.И.
секретарь комитета комсомола части - ст. л-т Джуматаев (ранен)
ЗКПЧ 1 роты – капитан Батуев (погиб)
ЗКПЧ 2 роты – ст. л-т Жантасов (ранен)
ЗКПЧ 3 роты – ст. л-т Самогулов (ранен)
ЗКПЧ 4 роты - к-н Сивин В. (ранен)
ЗКПЧ 5 роты - ст. л-т Скотченко (ранен)
ЗКПЧ 6 роты – ст. л-т Уажанов С.

Как видно комиссары у нас были боевые, не прятались за спины солдат, находились рядом с командирами и личным составом. Есть и их заслуга в том, что отряд стал сплочённым и имел высокий боевой дух.

Говоря о людях, с которыми приходилось делить все тяготы и лишения войны нельзя не вспомнить по возможности многих из тех, кто был рядом.

Группа связи. Это подразделение днём и ночью обеспечивало отряду устойчивую связь. Благодаря труду связистов мы не испытывали особых проблем с управлением в бою. В этом большая заслуга командира группы старшего лейтенанта В. Козич и его подчинённых.

Медпункт. Начальник медицинского пункта – Р.Рахманкулов, хирург – А.Утеев, анестезиолог – В.Ниякин. Их боевые помощники, как мы их называли «медбратья» – Н.Усенов (начальник аптеки), О.Тазабеков, Б.Такирбасов. Наши ребята уходили в бой с уверенностью, что наши Доктора, в случае ранения, сделают всё возможное и невозможное, но не отдадут их в лапы смерти. Иногда случалось так, что раненного нельзя было транспортировать, и тогда врачи вылетали или выезжали к месту боя и оказывали помощь в полевых условиях и даже под обстрелом. Доктора наши воевали вдвойне: и когда шли с нами на боевые операции и когда делали медицинские операции, сражаясь за жизни раненых.

Я думаю, никто не мог пожаловаться на работу подразделений тылового обеспечения отряда. Личный состав всегда был сыт, одет, обут и помыт. Своевременно создавались необходимые запасы, словом за войсковое хозяйство отряда я был всегда спокоен. И всё это благодаря следующим людям – зампотыл майор Х.Мухитдинов, капитан Матвеев, начпрод старший лейтенант М.Амелин, прапорщики Лукьянов, Бокун, Булатов, Чечулин.

Большую помощь в нашей боевой работе оказывали нам приданные подразделения. Немного о них.

Батарея гаубиц Д-30. Командир батареи – капитан А.Буш. Мы быстро нашли общий язык с Богами войны и артиллеристы никогда нас не подводили. Артиллеристы наши постоянно совершенствовали своё мастерство и добивались того, чтобы первым снарядом попадать в цель. Кстати, был случай, когда наши РЭБовцы установили антенну на полтора метра выше, чем обычно. Все бы ничего, но она оказалась на траектории полета снаряда одного из пристреленных орудий. В этот момент оно открыло огонь по цели и первым же снарядом антенну снесло. По счастливой случайности осколками легко ранило только одного бойца. Когда об этом узнал командующий артиллерией армии, он не поверил, даже посмеялся над нашей «выдумкой», но работавшая комиссия впоследствии подтвердила этот факт. Специалисты сказали, что такой случай возможен лишь один раз на тысячу выстрелов и этот случай произошёл у нас. Вот такие у нас были уникальные артиллеристы.

Не отставали от них в мастерстве и расчёты батареи установок «Град» (БМ-21). Не раз, наследницы легендарных «катюш», очень точно накрывали боевые порядки душманов, и когда начинали завывать их эрэсы, честное слово, никто врагу не завидовал.

Вносило свою лепту и подразделение танкистов. Конечно, по горам со спецгруппами они не ездили, но на равнинных местах и при обороне гарнизона они оказывали серьёзную поддержку бронёй и огнём.

Большие надежды мы возлагали на свою авиацию – смешанную вертолётную эскадрилью Ми-8, Ми-24, которую возглавлял майор В.Коротков. Они были как братья – аккуратно доставляли спецгруппы к месту назначения, подавляли вражеские огневые точки, с риском для жизни вывозили раненых под обстрелом противника. На них можно было положиться в самую трудную минуту. И мы всей душой переживали за них, особенно, когда была сбита их «вертушка» и экипаж, возглавляемый замполитом эскадрильи, погиб.

Можно было бы ещё долго говорить и перечислять, но я хочу сказать одно, что в нашем отряде каждый чётко выполнял свои обязанности, был мастером своего дела, выкладывался на все сто. В этом и был залог успехов нашего отряда. Он начинался в штабе, готовился в ротах и ковался на поле боя.

Спасибо всем, кто был там и делал с нами общее дело!